Плачь, влюбленный палач!

— Что, что? Давайте кого-нибудь из своих мужиков вызовем, — более спокойно предложила Сонька.

— Давайте, — согласилась я. — А кого?

— Геркулесова, например, — подала идею Ксюша.

Я округлила глаза. Вызывать своего жениха, я не собиралась. Во-первых, потому что он в это время пребывал на дежурстве, а во-вторых, потому что он был против моей поездки — ревнивый он у меня очень.

— Не-е, — испуганно забормотала Сонька. — Геркулесова не будем. Он начнет ругаться.

— Коленька? Ругаться? — удивилась Ксюша, она знала моего Кольку хуже, чем Сонька, по этому и считала его душкой.

— Еще как! Он у нее строгий. Давай лучше твоего Педика.

Педик — это не сексуальная ориентация, не пугайтесь. Педик — это домашняя кличка. От английского «Педигрипал». Дело в том, что Ксюшин муж, замечу четвертый по счету, обожает грызть собачий сухой корм. И сколько не пыталась наша подружка его пристрастить к более изысканной пище — омарам и трюфелям — все без толку. Любимым лакомством Педика (по паспорту Павла Ивановича Маринина) был и остается «Педигри».

— Ну так что, Ксюш? Позвоним, попросим? — не унималась Сонька. Она, видите ли, балдела от Марининской машины — «Ауди А6» и страсть, как любила на ней кататься.

Ксюша задумалась. Тревожить своего мужа по пустякам она не любила — вдруг оторвет его от важных дел, а из-за этого он денег меньше заработает, тогда придется ей, как «лохушке», зиму дохаживать в прошлогодней песцовой шубе.

— Нет. Не буду беспокоить. Он, вроде, в сауне на переговорах.

— Еще один магазин купить хочет?

— Парикмахерскую. У всех, говорит, личный парикмахер, а у тебя, Ксюня, будет личная парикмахерская.

— Везет, — завистливо протянула Сонька.

— Да, — кивнула Ксюша. — С мужем мне повезло. Но, заметь, с 4-ой попытки. Так что у тебя есть еще 3 шанса.

— Да уж. — Нахмурилась Сонька. — И если учесть, что первый шанс я использовала в 18, а второй все никак не представится, то счастлива я буду как раз к климаксу.

— Расслабься, — я решила поддержать подружку. — Я вот еще ни разу замужем не была.

— Ха!

— Чего ха?

— Ха! И еще раз, Ха! Если бы ты не ломалась, скоро бы уже ситцевую свадьбу отмечала.

— Ну-у, — расстроилась я. — Опять старые песни…

— А что я не права? Ей, видите ли, профессия ее жениха не нравится…

— А кому она нравится? Тебе что ли? Или Ксюше? Что-то не помню, чтобы вы мечтали выйти замуж за ментов.

— Мне все равно, кем будет работать мой избранник! — горячо воскликнула Сонька — она у нас из числа последних романтиков.

— Лишь бы человек был хороший, — закончила за нее Ксюша. — Знаем мы тебя, дуру. — Она покровительственно потрепала подругу за щечку. — А Леля права. Геркулесов, при его образовании и маминых связях… А кто у нас мама, кстати?

— Хозяйка торгового комплекса «Сириус»

— Во-во. Я и говорю, что мог бы устроиться и получше.

— Какие вы… — Сонька от возмущения даже свое всегдашнее красноречие растеряла. — Какие корыстные!

Ксюша хотела отпарировать, она даже глаза сощурила и воздуха в легкие набрала, но я прервала этот всегдашний, но на сей момент неуместный спор.

— Девочки, давайте мыслить конструктивно. Кому еще мы можем позвонить?

— В такси, — подала голос Ксюша.

— Не пойдет. Дорого, — не согласилась Сонька.

— Ну-у. Тогда сама предлагай.

— Может, моему Дельфину?

— Это еще кто? — не поняла Ксюша.

— Это очередной Сонькин поклонник, — подсказала я.

— Бывший. Я с ним вчера рассталась.

— А почему Дельфин? Моряк что ли?

— Нет. У него машина, «Опель». Цвет мокрый дельфин.

Ксюша засмеялась. Она знала, что Сонька может забыть имя своего бывшего поклонника, цвет его глаз и волос, но марку машины не забудет никогда.

— Хотя… — Сонька на минуту задумалась. — Он, скорее всего, не повезет.

— Это еще почему? — налетела на нее Ксюша.

— Вечер пятницы он проводит в кругу семьи.

— Так он еще и женат?!

— А ты думала? — Сонька насупилась. — Легко что ли холостого найти? Вы всех уже разобрали… сволочи…

— А другого у тебя нет? — с надеждой спросила Ксюша. — Ну хоть какого-нибудь завалящегося?

— Пусть хоть трижды женатого, но не столь примерного семьянина, — поддакнула я.

— Дайте подумать, — буркнула Сонька

И она зависла. Мы переминались с ноги на ногу, ждали, когда подружка переберет в уме всех своих поклонников.

Время шло, мы потихоньку замерзали, но подруга все еще морщила лоб и ничего не говорила. Однако мы не сильно волновались, знали, что у Соньки бывало два периода в жизни: либо густо — либо жидко, но пусто никогда.

— Есть! — вскричала Сонька. — Есть один. Он, правда, дальнобойщик, у него свой «КАМАЗ». Но вас, надеюсь, это не смутит?

— Что ты! — всплеснула руками Ксюша. — Мы будем рады твоему камазисту, как родному!

— Тем более, что Ксюшины вещи поместятся только в его кузов, — вякнула я, за что получила легкий шлепок варежкой по макушке.

— Во-во! — поддержала меня депутатша, за что незамедлительно получила второй варежкой и тоже по шапке. — Ладно, не дерись, мы больше не будем.

— Смотрите у меня! — Ксюша погрозила нам кулаком. — Давай звонить.