Плач смерти

– Мне сегодня снилась твоя сестра, – повернув голову, он сгорбился и прикрыл глаза, – прошу, скажи, что схожу с ума. Что это последняя стадия болезни. Просто скажи это, чтобы не мучился и смиренно принял свою судьбу. Завтра мне исполнится тридцать лет и… и я боюсь, Джойс, что станет после. Я готов умереть, но предпочту сделать это быстро, глядя в глаза палачу, чем годами лежать, привязанным к кровати, и понимать, что жизнь оборвалась…

Слова сатира звучали подобно исповеди, которую он твердил каждый день, каждый час, готовя себя к неизбежному.

– Ты не сходишь с ума, Клерс, это все взаправду. – Я прикоснулась к руке сатира, думая, что он отдернет ее, но тот схватился за мои пальцы, сжав до боли. – Ты сказал, что видел сестру во сне. Что она хотела?

– Она лишь сказала, что ее жертва не должна быть напрасна.

Я нахмурилась, не понимая смысла слов.

– Тот туман… Что это было?

– Часть души бога смерти, которые он даровал своим дочерям перед тем, как стать ничем и всем сразу. Он стал Забвением, пристанищем для потерянных душ, что не смогли найти покой ни на земле, ни на небесах. Туман, который ты видел, позволяет освободить их. Души, страдания которых впитал в себя Мулцибе́р, вселились в него и отравляли своей злостью и ненавистью ко всему живому. Змея, родившаяся из нутра Касандры, – результат связи Жизни и Смерти. Существо появляется, когда кто-то, в чьих жилах течет магия создателей, пытается влезть в естественный процесс и повернуть его вспять. Касандра освободила душу призрака, который вопреки всем законам смог добраться до феи и попросить о помощи. Он не должен был ее найти.

– Но как тогда нашел?

– Ему помогли. Кто-то хотел, чтобы Мулцибе́р и Касандра никогда не встретились. Умерли раньше предначертанного времени.

Вопрос повис в воздухе. Я лишь устало вздохнула и легла на кровать, укрывшись одеялом. Была так обессилена, что не смогла скрыть этого от сатира, который сидел неподвижно и продолжал смотреть в окно.

– Что же нам делать, Джойс?

– Я не знаю… не знаю.

Августин

Я сидел в библиотеке и вычитывал в очередной книге, как освободить свою душу от клятвы и позволить ей уйти в Забвение. Но каждая зацепка не несла никакой пользы. Я любил большую часть времени проводить в человеческом обличье, которое позволяло чувствовать себя частью живого мира.

Лемуры обладали безграничным багажом знаний, но сейчас они не помогали, а лишь запутывали. Я винил себя в том, что, рассказав Мулцибе́ру про возможное спасение сатира, подтолкнул его своими руками в бездну, откуда пока не мог выбраться. Демон не смог расшифровать мое послание и решился на крайние меры – обратиться к морским девам, сиренам, в жилах которых струились чистое коварство и выгода. Это я заставил Высших дать это задание, чтобы тот испытал собственные силы и сделал шаг навстречу освобождению. Левкосия ни за что бы не поделилась с Мулцибе́ром частью своих сил – голосом, который мог заговорить эликсир, помочь сотворить любое заклинание. Но я не учел одного – зверь, спавший столько лет, наконец-то освободился, и его голод будет множиться из года в год все сильнее.

Как только Мулцибе́р появился на свет, Смерть пришла ко мне – величественная, пугающая, манящая, и попросила запечатать силу демона, пока не придет время. Она была коварна, так коварна – рассказы про жену и ребенка даже спустя столько лет отзывались тупой болью в груди. Хлоя показывала видения, как семья по ту сторону Забвения ели сладкие фрукты в белых одеяниях, они смеялись, в их глазах отражались счастье и покой, которые я не мог им дать. И я сдался. Чтобы моя душа воссоединилась с женой и сыном, нужны были благословение Смерти и проклятие Жизни. И я пошел на сделку.

Дар Мулцибе́ра, которым он обладал, не был развит. Я подсказал Смерти, как закупорить его, словно туман в банке, и как активировать. Демон был силен, тяга к тьме была неимоверной, несмотря на то что его родители были ангелы.

Дар Высшего заключался в том, чтобы не просто узнавать эмоции людей, вселять в них желание и похоть, подпитываться ими, – он был вершителем судеб, палачом отступников. Его магия сильна, и, лишь освободив внутреннего зверя, демон позволил ей пролиться и узнать истинную мощь своих возможностей. Помимо основного дара, Высший теперь смог проникать в сны и вселять мысли, угодные ему. Мог насильно питаться эмоциями людей – радостью, счастьем, похотью, используя их для насыщения сосуда души, давая взамен чувство одиночества, зависти, отчаяния. Мулцибе́р был рожден, чтобы принести на земли континента равновесие, но он принесет лишь хаос. Ему нужен был стабилизатор – такой же, как он, – проклятый Жизнью, благословленный Смертью.

Кто смог бы блокировать его силы, уравновесить добро и зло. Чтобы обрести дар той, в ком течет магия Жизни, в полную силу – необходимо убить. Именно это я и сделал.