Плач под душем

Обнявшись, мы сидели рядом на диване, словно два самых близких человека на земле. Мне не хватало именно этого: тепла рук на своих плечах в сгустившейся вокруг темноте. Мне не хватало выражения его глаз – серьёзного, но в то же время нежного, рыжеватых глаз с огненной ухмылкой, с яркими чёртиками огоньков, которые умели смотреть с такой теплотой. Глаз, которые я так часто видела в снах. Я могла говорить с ним, говорить без конца, и форма этой самой настоящей на земле близости всегда существовала между нами. Ведьнастоящая близость – не слияние тел, а слияние душ…. Самый близкий на земле человек тот, кому ты можешь всё рассказать. И в тот самый момент мы были невероятно, безудержно близки, словно пропасть разбитых и трагических лет, затянувшись, больше не маячила тяжёлым кошмарным призраком за нашими плечами. Он был дороже всех – фантом, существующий только в моём воображении, не имея ничего общего со страшной реальностью. Теплота казалась искренней, а глаза… Я рассказала ему всё, абсолютно всё, сжавшись в липкий комок от словесного приближения страшной пропасти, теперь стоящей совсем рядом и ужеобжигающей мои ноги своим зловонным дыханием.

Я закончила рассказ, потом добавила:

– Я не знаю, что теперь будет. Мне становится плохоот одной мысли, что меня могут посадить в тюрьму. Посадить вместе с проститутками, воровками, торговками наркотиками и убийцами, словно какое-то отребье. Даже если моя невиновность будет потом доказана, на мне всё равно можно будет ставить крест. Я потеряю всё, чего добивалась и к чему стремилась. Мне страшно. Что делать, я не знаю. Я боюсь выйти на улицу. Не говоря о том, чтобы дальше жить.

Он вздохнул и обнял меня ещё крепче.

– Ситуация тяжёлая, но ничего страшного нет. У них нет на тебя ничего серьёзного, иначе ты была бы давно за решёткой. Давай подумаем, что у нас есть такого, чтобы начать борьбу. Мы знаем, что ты никогда не была любовницей Гароева…

– Ты знаешь это? – перебила его.

– Да, знаю. Знаю точно.

– Откуда?

– Я знаю тебя. Твой характер. Поступать так на тебя непохоже. У тебя другая натура. Я бы сказал, благородная под наносной шелухой. Ты бы никогда так не поступила. Поэтому я знаю, что ты не была его любовницей. Если ты серьёзноживёшь с кем-то, ты не сможешь изменить. Мне ты никогда не изменяла. Я это помню. Поэтому я даже не допускаю мысль о Гароеве. Я знаю, что это полная чушь.

– Спасибо, – у меня задрожал голос, и он посмотрел удивлённо, – спасибо. Ты единственный человек, от которого я услышала такие слова.

– Пожалуйста. Только не надо плакать. Давай лучше думать. Насколько я понял, их главной мотивировкой является то, что на твоей связи с Гароевым настаивает его жена.

– Жена, которую я не видела ни разу в жизни!

– Ты в этом уверена?

– Конечно!

– Я знаю Алису Гароеву. До того, как выйти замуж за Гароева, она работала продавщицей. В магазине одежды или обуви, точно не помню. Там, в магазине, она с ним с познакомилась. Они поженились. Алиса бросила работу, родила двоих детей, располнела… В том браке не было ни грамма любви. Может, какое-то увлечение вначале, но потом… Гароев стал шляться. Не пропускал ни одной юбки. Интересы его жены ограничивались двумя вещами: тряпки и еда. Она не вмешивалась в его похождения, его это устраивало. Он не собирался разводиться с ней из-за детей. Детей он очень любил. Она терпела его образ жизни потому, что он очень хорошо её обеспечивал. Многие так живут. Я понимаю, почему у ментов возникла такая версия: стоит взглянуть на Алису один раз, чтобы всё понять.

– Откуда ты её знаешь?

– Я работал с Гароевым. Бывал и у него дома. Алиса Гароева – невероятно толстая крашеная блондинка лет тридцати пяти, тридцати восьми. Её вес около ста двадцатикилограммов при росте сто шестьдесят. Она напоминает ожиревшего бегемота, но отнюдь не добродушного. Она очень надменна, всё время ворчит, кроме того, у неё визгливый голос и просто чёрный рот. Куда бы она нипопала, везде устраивает скандал. Во всех дорогих магазинах её просто боятся. Это её развлекает. Фасону больше, чем у английской королевы. Одевается безвкусно, в яркие кричащие тряпки, которые совершенно ей не идут. Вся увешана золотыми побрякушками, как новогодняя ёлка. Вид кричащий, вульгарный. В общем, душа мелкой продавщицы с образованием восемьклассов, умноженная на большие деньги. Ни один нормальный человекне станет сомневаться, что с такой женой у Гароева была куча любовниц.

– И одна из которых – я.

– И одна из которых – ты. Ты говоришь, Алиса Гароева настаивает на своих показаниях и называет твоё имя?

– Да.

– Странно. У меня есть кое-какие связи… Подожди минутку. Я позвоню.

Захватив мобильный телефон, он вышел. Вернулся ровно через пятнадцатьминут – я следила за ним по часам.