Плач льва

— Стойте! — Юленька неожиданно проявила решительность. Не хватало еще, чтобы из-за него что-то случилось с ее дипломом. Не дай бог потеряются какие-то статьи или разорвется чертеж! Ей и так уже тяжело было стоять перед кульманом, а если еще и придется переделывать уже выполненную работу, так вообще никаких сил не хватит! Девушка неторопливо сложила листы бумаги в аккуратные стопки, разгладила ватманы и прикрепила к чертежной доске.

— Что это? — заинтересованно спросил мужчина.

— Проект жилого комплекса класса люкс. Моя дипломная работа.

— Позволите? — он некоторое время разглядывал чертеж. — Это фонтан?

Юля кивнула.

— А это?

— Парковые аллеи.

— А здесь?

— Детская площадка.

— Что ж, любопытно. Весьма интересно, скажу я вам.

Юленька равнодушно пожала плечами. Она не была уверена в том, что его положительная оценка должна ее радовать. Кто он такой? Может быть, Баженов? Или Казаков? Или, ненароком, сам Стоун?[6] Она продолжала методично расставлять учебники по полкам, убирать карандаши в стаканы и ластики в ящик стола. Даже отнесла на кухню грязные чашки. В одной из них уже заплесневели остатки жидкости. Неудивительно: последний раз она садилась за работу полторы недели назад. Девушка протерла тряпкой убранный стол и сообщила понуро:

— Располагайтесь.

Мужчина ловко водрузил аппарат на стол, вышел в прихожую, чем-то громыхнул в шкафу, вернулся с удлинителем и подключил технику к розетке.

— Готово. По-моему, нормально смотрится?

— Да. Неплохо, — девушка была холодна и сдержанна. Но ей не оставалось ничего другого, как сохранять подчеркнутую вежливость. Обижать хозяина квартиры не в ее интересах.

— Чудесно. Тогда завтра я принесу компьютер и факс, и вы сможете приступить к работе.

— Я? Приступить? К чему?

— К работе.

— К какой?!

— Честно говоря, к не слишком интересной и довольно хлопотной. Представляете себе работу туристических агентств?

— Не слишком.

— Ну, хотя бы то, что, для того чтобы куда-нибудь отправиться, необходимо приобрести билет, для вас, надеюсь, не новость?

Девушка осторожно покачала головой.

— Уже хорошо. Мой знакомый — владелец агентства. Ему нужен человек, который будет заниматься бронированием билетов. Завтра он вам позвонит и пришлет девушку, которая покажет, как пользоваться специальными программами, и введет в курс дела. Зарплата, конечно, не бог весть какая, но голодать не будете.

— А как же…

— Учеба? Ребенок? Думаю, вы прекрасно справитесь. Чем хорошо бронирование билетов: все можно делать через Интернет, независимо от времени суток. Главное, не забывать перезванивать клиентам, если по какой-то причине не смогли с ними пообщаться.

— Нет-нет, я не об этом. Как же я буду платить вам?

— Ах, вот вы о чем. Когда будете строить такие комплексы, — мужчина небрежно кивнул на кульман, — тогда и сочтемся.

— Но я…

— У вас есть какие-то другие предложения? Мне кажется, вы в подробностях описали мне свое безвыходное положение.

— Да, но…

— Тогда какие могут быть «но»? Бросьте, Юля! Не нужно отказываться, когда вам предлагают помощь. Я не бедствую. Эта квартира до вас какое-то время пустовала. Я буду считать, что и сейчас в ней никто не живет.

Юленька молчала. Она все еще колебалась. Она жила в современном мире и твердо знала: просто так можно получить только букет цветов в одноименном мультфильме. Да и мультфильм, насколько помнится, снимали еще в советские времена.

— Зачем вы это делаете? — наконец выпалила она и почувствовала, как щеки покрылись стыдливым румянцем.

— Не волнуйтесь. Уж точно не из-за ваших прекрасных глаз. Из-за него, — мужчина красноречиво посмотрел на живот девушки. — Ребенок не должен страдать из-за глупости матери и непорядочности отца. Всего хорошего, и не плачьте больше: вам вредно. Да, и еще, — он достал из кармана бумажник, вынул деньги, положил их на стол, — купите дверной замок.

Хозяин квартиры ушел, оставив Юленьку стоять посреди комнаты с открытым ртом. Она застыла и ждала, когда же измученный, растерянный организм сам примет решение, что должно делать его владелице: рыдать или смеяться. Несмотря на предупреждение мужчины, она чувствовала, что слезы все же снова пересилят смех. Девушка поддалась настроению и тихо заплакала, сама не понимая отчего: то ли от облегчения, то ли от радости, то ли от обиды на то, что истинным мотивом благородства спасителя стали вовсе не ее «прекрасные глаза».

12