Плач кукушонка

Ошарашенные и сбитые с толку, женщины, однако подчинились и безропотно приступили к выполнению команды. А Влад сел на край кровати и взял мальчишку за руку. Но потом передумал и решил немного изменить ход эксперимента. Тем более, что у него сейчас иной арсенал оружия для борьбы с недугами подопытных особей. Алику он спасал собственной защитой, сливаясь с ней воедино. А сейчас у него появились инструменты, специально предназначенные для таких миссий. Поэтому в данный момент он будет исцелять без влияния на время и без прямого контакта, давая команду и принуждая бороться за жизнь через центр управления собственного организма, влияя на диспетчерский пункт, приказывая восстанавливать пораненные и дефектные органы до состояния, соответствующего норме, запрограммированной генами. Даже если дефекты заложены с рождения, то Влад приказывал менять и моделировать, списывая с его самого. Он словно видел на мониторе движения волн и сигналов, исходящих от Влада и пробивающих зеленую оболочку мальчика, проникая в его больное тело и устраивая там сплошной скандал и суету, затягивая новыми клетками шрамы, меняя больные участки на здоровые, растворяя мертвые клетки, расщепляя их на энергию и строительный материал.

Внутри зеленого шара и тела мальчика шел капитальный ремонт и строительство. Влад не вникал в суть, да еще его медицинские и анатомические познания находились на нижайшем школьном уровне, но ему и не требовались детали. Главное в подчинении автоматики и ее понимание требований, которые сводились к одному: вот вам я, как образец идеала, а ваша задача из пациента сотворить аналог меня в тех масштабах и пропорциях, которые соответствуют массам тел. И Влад чувствовал это подчинение и сам процесс обновления. Мальчишку для его же благополучия отправил в сладкий сон. Давно забытый сон с чудными сказочными видениями. Его легкая сонная улыбка говорила о сказке, куда попал его разум. Наверное, там много красоты и вкусного. Потому, что по уголку плотно сжатых губ проступила голодная слюна. Приятное и вкусное виделось, но в желудок не попадало. Ничего, пацан, сейчас женщины приготовят тебе твое любимое блюдо, а оно, скорее всего, пахнет котлетой и гречневой кашей. Угадал? Поспи пока, а я дам команду женщинам.

Все кончено. Мальчишка не просто здоров, а готов пройти медкомиссию в летчики наравне с Владом. И если его сейчас разбудить, то он потребует массу жратвы и побежит во двор гулять к сверстникам. Но на пару дней мы прикуем тебя к постели. Требуется видимость реабилитационного периода.

Когда он вышел к женщинам, то невольно рассмеялся. Они так смешно и напугано уставились на него, что сразу он и не знал, что сказать. Но быстро сбил смех, принял серьезный вид и усадил женщин за стол.

— Буду краток. Ты, Марина, пока не торопись с отъездом. Мне еще полтора года служить. Потом я тебя с Павликом хочу пригласить, но куда, сам еще не определился. Про сегодняшний случай обе забудьте — мне реклама без надобности. Я имею совершенно иные планы, и поэтому никому и ни про что говорить не надо.

— Ты можешь говорить человеческим языком и просто ответить, что с Павликом? — не выдержала Марина загадок Влада. — Я ничего веселого в этом не вижу. Мать с лекарств не слазит, у меня самой состояние полуприпадочное, а он загадки задает.

— Спокойствие, женщины, только спокойствие. Говорить будем не долго, но и не совсем понятно. А я тебе не обещал все по полочкам раскладывать. И раскрывать свои секреты не планирую в ближайшее столетие. Тебя волнует состояние пацана? Так заявляю — отличное. Не только жить будет, но, вполне вероятно, переживет внуков своих сверстников. Я так решил, и пытаюсь тебе объяснить, чего хочу. В бога я не верю, но скажу библейским лексиконом, так быстрей поймете. И под богом я подразумеваю его — космос. Ему нужен твой Павлик.

Марина побледнела, а свекровь скоротечно несколько раз перекрестилась.

— Как это нужен, он умрет? — испуганно и неуверенно спросила тихо Марина и убежала в комнату к сыну. Вернулась через минуту бледная, трясущаяся, на грани обморока. — Он…он… — ей даже страшно было произнести это слово.

— Спит и проспит еще сутки. Трупы ему, — Влад ткнул пальцем в небо, — без надобности. Я не хочу объяснять, зачем и почему он нам нужен, но перспективы твои лично и Павлика обрисую. Живи пока здесь. С мужем, как понял, разведешься.

— Я ее не брошу, — женщина села рядом и обняла Марину.