Плач кукушонка

Мама вздрогнула, как от прикосновения к оголенным проводам, и мертвенно побледнела. Такого вопроса она уже 22 года не ожидала, со дня рождения сына. Ведь никто этом мире, даже близкие и дальние, как родственники, так и друзья не знали правды. Даже муж. Она одна на весь белый свет владелец информацией. Самостоятельно и без чьей-то помощи ушла рожать в медпункт в Карелии на лесоповале. Их в тот день было две роженицы. И мертвым ребенок родился именно у нее. Вторая родила живого мальчика, но он ей даром не нужен был. Пили они с мужем безбожно, и муж орал ей в окно, чтобы она с этим приплодом делала, что хотела, так как абсолютно уверен, что эта сучка нагуляла его от всей бригады лесорубов. И, когда ее привели в медпункт, то она сразу же заявила единственной дежурной фельдшерице, что может сразу плод выбросить на помойку. Про мертвого ребенка еще никто не знал, кроме матери и этой фельдшерицы. И вот появился нежеланный, такой красивенький, крепенький, горластый Влад. Фельдшерица принесла его матери и положила рядом.

— Решай сама, — жестко сказала она. — От тебя зависит судьба пацана. Той шалаве плевать, она только обрадуется мертвецу. А у тебя больше детей не будет. Сорвала ты рожалку лесом.

Мать схватила пацана, а Влад жадно вцепился в грудь и сосал, пока не выключился от усталости.

Никто не знал про подмену кроме фельдшерицы. Но та через неделю провалилась под лед и унесла с собой тайну. Не могла она и не успела проболтаться. Алкаши даже не забирали трупик мертво рожденного, и они вдвоем закопали его во дворе. Откуда такой вопрос у сына через столько лет? Может не говорить правду, но ведь зачем-то он спросил?

— Тебе кто сказал такое, сынок? — с трудом после долгого, но довольно-таки красноречивого молчания, спросила она Влада.

— Мамочка, тот человек высказал только предположения, но не это главное. Он уже за пределами нашей галактики, и больше я его никогда не увижу. А спросил я для подтверждения теории. Он мне, мама, сказал, что я мог родиться только у уродов, имея в виду моральных. А вы у меня идеально хорошие. Мама, не обращай внимания на эти слова. Ведь ты знала моих настоящих родителей? Это были действительно кошмарно плохие дядя и тетя?

Мать кивнула головой и поведала историю его рождения и усыновления. Влад сел рядом с мамой и нежно прижался к ней.

— Спасибо, мама, за жизнь. Клянусь, что только мы вдвоем будем владеть этой тайной. Извини, но мне очень нужно было подтверждение догадки того субъекта. Теперь все ясно. Моя теория, точнее, наша, верна, и я понял, как мне дальше быть. Они, скорее всего, не выживают из-за собственных родителей уродов. Я выжил благодаря тебе и той разумной женщине, что подарила тебе меня. Я тебя очень люблю, и буду всегда любить, как самую родную и дорогую мамочку. Ничего не изменилось, даже наоборот. Я еще больше благодарен тебе. Ведь я ни разу не почувствовал, что не родной.

Мать тихонько плакала, но чувствовала, как тяжкий груз тайны наконец-то покинул ее, и от этого чувствовалось облегчение. Она одна несла эту ношу столько лет. Теперь они с сыном понесут ее вдвоем.

— Я теперь догадываюсь, где мне их искать. Они сумели выжить только в интернатах или детских домах. С трудом, но могли.

— Ты о чем сынок, загадками какими-то говоришь?

— Не обращай внимания. О своем. Задание у меня сверх важное и сверхсекретное. Немного погодя, как только разберусь, поделюсь с тобой. Тебе, мама, я так понял, любой секрет доверить можно. Не сболтнешь, проверено временем. Мать улыбнулась правдивой шутке сына.

— Мама, а с детства, наверное, был таким не очень способным защититься, излишне застенчивым, размазней.

— Ну, так не надо, но уж больно слезливым ты был точно. И чаще не из-за себя слезы лил, вечно кого-нибудь жалел. Мы даже и думать не могли, что из тебя офицер, да еще летчик получится. Ты ведь всех обездоленных и обиженных животин жалел, лечил. Была у тебя какая-то бесхребетность, что ли. Вот и женился непонятно зачем. Не любил ведь, а повязала по рукам и ногам. Лучше нашла и бросила.

— И, слава богу, мамочка.

— Какой-то ты не такой из санатория вернулся.

— Какой? Вроде такой и был.

— Нет, иной, сердцем чую. Не самоуверенный, но уж очень в себя уверенный. Взгляд волевой. Раньше был послушно-просящий. Сейчас повелевающий, сильный, мужественный. У тебя глаза стали настоящими мужскими, чарующими.

— Ну, уж ты и загнула, — Влад расхохотался, а с ним уже весело и беззаботно смеялась мама. Она окончательно успокоилась и смирилась с раскрытием тайны. — Ну и комплементов ты мне наговорила. Столько я еще ни от одной женщины не слышал.

— Нет, правда, правда. Сегодня бы уже Татьяна не сумела вертеть тобой, как тогда. И к Мишке ты не пошел, так как действительно у него кроме водки ничего на уме нет. Он пьянкой и притягивал тебя. Я уже переживать начала, сильно выпивками увлекся ты. А тут с санатория приехал и сразу, и пить и курить бросил. Что же там такое на юге случиться могло?