Плач кукушонка

— Понимаешь, мама, по-моему, она и там с детьми в пролете. Бабы намекают, что с этим делом у Равиля проблемы. С первой женой все десять лет впустую. Так что для таких вопросов ей придется консультироваться с другими самцами. Выходит, что Равиль рогами себя обеспечил хорошими, ветвистыми.

Хорошо посидели с родителями, душевно. И, если попытаться вспомнить прошлые общения, то оказалось, что это единственная откровенная беседа на интимные темы. Даже к друзьям не тянуло, и к Мишке тоже. Мать пыталась робко спросить, но Влад пообещал до отъезда в санаторий побыть подольше с ними. Очень многого хотелось обсудить, выяснить, просто обобщить. Мать даже позволила отцу наклюкаться, как называла она его последнюю стадию окосения, и они вдвоем чуть ли не до рассвета маленькими глотками попивали вино, откровенно говорили обо всех и обо всем. Заснули оба сразу прямо за столом. Мать на диване, к которому был приставлен стол, а сыночек, скрутившись клубочком в кресле.

Отец, которого мучил червь сомнений всю ночь, осталось ли чего из запасов, утром с первыми лучами глянул в комнату, где дремали крепким сном мать и сын. Долго глазел удивленным взором на явление техногенной катастрофы, пока не увидел под столом сумку еще с большим количеством вина. Это бальзамом растеклось по организму, и он опять ушел в спальню досыпать.

Всю неделю Влад, как и обещал, просидел дома. Утром с книгой, проводя родителей на работу, а вечером допоздна у телевизора и стола с родителями. Все больные темы обговорены, будущее обрисовано. В выходные они вместе ходили в кино, в театр, на какой-то заезжий концерт. Билеты на юг в Адлер он приобрел еще в Ушарале, так что, время отъезда в санаторий было известно еще в начале отпуска. В аэропорт родители его не провожали, распрощались утром перед работой. Отец рвался в провожатые, грозился отгулом, но Влад, сославшись на маленький багаж, состоящий из небольшого чемоданчика, больше схожего с дипломатом, отговорил отца от лишних хлопот. В чемоданчик Влад бросил запасное белье, пару рубах, шорты, плавки. А остальное пригрозился купить в черноморских магазинчиках. Да и много ли вещей необходимо холостяку. Побольше денег. Документы и деньги Влад сложил в барсетку, которая постоянно болталась на руке. А чтобы обезопасить весь финансовый капитал, он разложил несколько крупных купюр по карманам брюк и рубашки. Легкую куртку снял уже в самолете при подлете к Адлеру. Но юг почему-то встретил легким дождиком с прохладой, поэтому пришлось набросить ветровку на плечи.

Сразу же при выходе с аэропорта он был окружен транспортным сервисом с различными предложениями.

— За 25,- назвал сумму кавказец в кепке, размером чуть меньше Ушаральского вертодрома.

Влад хотел согласиться, да, видать, передержал дыхание, и эту паузу кавказец принял за торг.

— Хорошо, 20.

— Согласен, — кивнул Влад поспешно, дабы тот не передумал, так как знатоки предупредили, что 25 минимальная цена. Ну а 20, так совсем хорошо.

Пока шли к машине, таксист еще троих прихватил: двух бабок и дедка. Они пытались усиленно сбить цену, но скидки больше не входили в планы водителя, поэтому старики ворчали, но шли. Стало быть, цена и так была мизерной благодаря Владу.

— Чтобы лучше понять горы, надо с ветерком прокатиться, — задорно предложил таксист, приглашая к скоростному полету по ущельям.

Бабки с дедом пытались возражать, а Влад махнул рукой:

— В горах работаю, так что не испугать, не удивить.

Окрыленный мужской поддержкой, таксист с места рванул за сто и уже не слушал стоны и причитания молящихся старушек. Первые несколько километров не внушали опасений, и Влад, поддерживая беседу, с интересом рассматривал южные красоты. Но, когда, то слева, то справа стали появляться, ужасающие своей крутизной, ущелья, у Влада скверно засосало под ложечкой. Хотелось домой к маме. Сославшись на усталость, он прикрыл глаза, попытался задремать. И вдруг с ужасом осознал, что почва под колесами кончилась, и машина под общий ужас и дикий вопль парила в ущелье над пропастью.

22