Плач богов (СИ)

Если для Эвы контактировать напрямую с двумя старшими сёстрами было себе дороже, то с самой младшей подобных проблем почему-то не возникало. Клариссия Кэролайн Клеменс – последняя третья кузина с более-менее покладистым характером, но с не меньшими амбициями, чем у остальных. К тому же Клэр очень легко подпадала под прессинг чужого влияния. Не смотря на свои неполные шестнадцать лет, она была самой высокой среди своих родных сестёр, с густой гривой огненно-рыжих ещё и вьющихся кудрей, как раз того исключительного цвета, из-за которого практически по всему телу на коже природа рассыпает почти ничем не выводимыми пятнами золотистых веснушек. Ещё одна полноправная претендентка на звание будущей искусительницы и смертельно опасной сирены, чей проницательный взгляд огромных каре-зелёных глаз запросто мог вскипятить кровь какому-нибудь неосторожному соискателю острых впечатлений. Если бы её при этом не задавливали своим властолюбивым авторитетом старшие сёстры…

Грубо говоря и при любом раскладе, Эвелин всегда и постоянно испытывала себя на их фоне эдаким гадким утёнком. Мало того, где-то к собственным шестнадцати годам, она с ужасом обнаружила, что является обладательницей не котирующегося среди представительниц слабого пола высокого роста. Слава богу, до шести футов она не дотягивала, но, тем не менее, факт оставался фактом. Всё-таки лучше быть маленькой и очаровательной, как большинство девушек её возраста, с маленькими кистями рук и кукольными ступнями, чтобы казаться ещё более неприметной или, в крайнем случае, равной по внешним данным с остальными.

Например, ей не нравился свой цвет волос, который временами чудился ей каким-то бесцветным и совершенно неприметным, непонятного оттенка, то ли тёмного пепельно-русого, то ли потускневшего орехового дерева. И ей совсем не нравились собственные глаза, кажущиеся одновременно огромными, будто с иконы какой-нибудь многострадальной святой, так ещё и самого обыкновенного серого цвета. Не лазурно-синие, не аквамариново-голубые, а до нелепости обычные, ничем не примечательные серые!

У неё не было такого пышного бюста, как у Софии и Клэр, она не умела так же красиво и заразительно смеяться, как это делала Валери, и уж тем более она не обладала врождённым даром кокетничать с молодыми людьми на фривольные темы, как это делали все три кузины Клеменс. Она завидовала задорным кудряшкам Клариссы, поскольку собственные пряди не поддавались никаким известным завивкам и не удерживали ни одной сложной причёски более трёх часов. С тоской посматривала на лепной подбородок Софи, где красовалась очаровательная ямочка, и на изумительную родинку Валери на не менее аппетитной персиковой щёчке под уголком правого века. Ну и самое главное, и о чём так часто любила напоминать Лилиан, у Эвелин напрочь отсутствовало чувство собственной значимости и уверенности в себе.

Как же ей захотелось в те секунды вернуться обратно в каюту и просидеть там до тех пор, пока с парохода не сойдёт последний пассажир. И едва ли это походило на сиюминутное желание, которое нужно было выполнить незамедлительно и прямо сейчас же. Скорее внутренний порыв неожиданно проснувшейся интуиции.

Но было уже слишком поздно. Софи её заметила (и на вряд ли именно сейчас), повернув в сторону оцепеневшей кузины свой надменно уничижительный взгляд. При чём сделав это так, будто узнала Эву совершенно случайно и только что, о чём свидетельствовала её нелицеприятная ухмылочка поверхностной стервы.

- Какими судьбами? Не верю своим глазам! Леди Эвелин со своим чудо-чемоданчиком собственной персоной. Всегда мечтала приобрести подобную вещичку для личной коллекции бабушкиного антиквариата.

Эвелин неосознанно поджала губки, сжала зубки и напряжённо отвернулась в сторону берега. Всё-таки надо было спуститься на нижнюю палубу. Как никак, но среди пассажиров третьего класса она бы по любому чувствовала себя намного спокойней и в полной безопасности.

Забыть, кем была София по своей сути, просто невозможно, как и её нездоровую манию цепляться к своей кузине по каждому поводу и без, особенно с целью унизить ту и желательно прилюдно. И последнее для Софи считалось особо лакомым «блюдом» любого удачно завершённого дня, поскольку дар к красноречию просыпался у неё именно на публике и именно рядом с Эвелин.

- Эва, солнце наше ясное, сделай одолжение и обнадёжь меня радостной вестью. Ты ведь не прихватила с собой из Леонбурга тот свой жуткий этюдник? Мне что-то совсем не хочется проторчать пару ближайших дней за секретером в библиотеке отца, составляя извинительные записки нашим соседям в Гранд-Льюисе, и тем более просить у всех прощение за странную девушку, разгуливающую по окрестностям городка с деревянным ящиком на перевес.

- А зачем брать её с собой в имение, может сразу отослать на ближайшую плантацию? – шутку старшей сестры моментально подхватила Валери, решив её развить в ещё большую издёвку. – Смысл ей жить с нами в одном доме, всё равно будет оттуда сбегать и бродить бесцельной дворняжкой по всему Гранд-Льюису. А так, убьём сразу двух зайцев.