Пивотерапия

– День добрый, – кивнул джинсовый, – разрешите войти? – и вошел, не дожидаясь разрешения.

– Да, – запоздало сказал Витя и начал пятиться от них. Джинсовый в упор смотрел на Витька, гипнотизируя его блеском стекол. Маленький, судя по звукам, запер дверь, вошел в комнату и встал рядом с джинсовым.

– Петя, – джинсовый рывком сунул руку в сторону Витиного живота.

– Вик-ктор Павлович, – ответил Витя, не пожав протянутой руки. – Вы грабители?

Толстяк горлово рассмеялся.

– Успокойтесь, успокойтесь, – прохрипел он, – мы по делу, по очень щекотливому делу. Давайте присядем, хорошо? – толстяк уже сидел в витином кресле, положив на столик портфель.

Петя утвердился за спинкой кресла и угрюмо глядел зеркальцами стекол куда-то. Казалось, что за очками вообще нет глаз. «Выброшу свои очки к черту», – мимоходом подумал Витя, садясь на диван.

– Меня зовут Иван Иванович, – как можно ласковей заговорил толстяк. – Я врач, занимаюсь некоторыми видами психических заболеваний. Вы меня понимаете?

Витя согласно кивнул, потом отрицательно замотал головой.

– Ты! – сказал Петя. Равнодушно так сказал, просто отметил.

– Товарищ ассистент! – недовольно повысил голос Иван Иванович, – не мешайте. Видите ли, дорогой Виктор Павлович, – толстяк доверительно положил руку на колено Вите, – у нас… в нашей клинике, я имею в виду… есть некоторые больные, которые, ну-у… в некотором смысле изолированы от общества из-за их опасности. Буйные, тихие. Разные. Поведение их непредсказуемо, чревато неприятностями и для них и для окружающих. Вы меня слышите?

Витя кивнул. Потом на всякий случай кивнул еще раз.

– Во-от, – удовлетворенно вздохнул Иван Иванович. – На днях один из них, бывший работник АТС, больной манией величия – он считает себя мессией, xa-xa! – подключился к линии… мнэ-э… нашей больницы и начал обзванивать кого придется, нести ахинею, угрожать, предсказывать…. В общем, пугать мирных жителей начал. Мы, к сожалению, поздно спохватились: пока разобрались что к чему, пока проследили звонки… Короче, я пришел внести ясность в то, что с вами произошло и закрыть дело. Так что приносим вам от нашего спецучреждения свои официальные извинения. Вот так.

Витя откашлялся.

– Что? – отрывисто спросил Петя. Витя пожал плечами:

– Ничего.

В портфеле толстяка тихо щелкнуло.

– Кстати, – громко сказал Иван Иванович, – что вам говорил больной? Я интересуюсь для истории болезни, сами понимаете.

– Ничего. Бред. Ахинею. Вздор, – еще громче ответил Витя, покосившись на портфель. – Не помню точно.

– Я так и думал, – непонятно чему согласился толстяк, – да-с…

Он резко поднялся, привычно ухватил портфель под мышку.

– Вы, Виктор Павлович, подумайте хорошенько, повспоминайте, лады? Может, что особое и всплывет. Память, она ведь… – толстяк неопределенно пошевелил пальцами, после засунул руку в карман; Витя побледнел. Иван Иванович вынул платок, высморкался. Вдвоем с Петей они прошли в прихожую, сами отперли дверь. Витя сидел на диване и смотрел на телефон.

– На днях… Завтра, скорее всего, Петенька зайдет к вам, так вы уж расскажите ему, если чего припомните! – крикнул толстяк от порога. – Важно для истории болезни! Так ведь, Петенька?

– Так, – лязгнул голос Пети и дверь захлопнулась.

…Виктор Павлович курил сигарету за сигаретой и бессмысленно смотрел на телефон. Телефон не звонил. За окном чернела ночь.

– Завтра! – билось в его голове, – завтра, завтра, завтра, завтра…

До завтра оставалось несколько часов.

Игра

ВОТ КОНЕЦ ЭТОЙ ИСТОРИИ.

…Каталку быстро везли по больничному коридору. Дежурный санитар старался не глядеть на существо, спеленутое в смирительную рубашку и пристегнутое ремнями к самой каталке; существо, бывшее когда-то человеком разумным. Синее от натужного бессмысленного крика лицо, вытаращенные безумные глаза, пена вокруг рта, мокрые рыжие волосы. Это уже не было человеком, хотя имело человеческий облик. Оно вообще теперь никем не было. Пустышка с рефлексами.

Двое шедших навстречу врачей посторонились. Один, седой, мельком взглянул в лицо помешанного, резко остановился и схватил санитара за руку:

– Неужели… Костя?

– Да, – угрюмо кивнул санитар. Седой отшатнулся к стене; каталка исчезла за двухстворчатой дверью, приглушившей отчаянный крик спеленутого.

– Как же так? – седой врач вынул носовой платок из кармана халата, обтер лицо. – Как же так?.. – и недоуменно посмотрел на коллегу. Ответом ему было молчание…

А ВОТ САМА ИСТОРИЯ.

Сергею Петровичу исполнилось тридцать, когда в автокатастрофе погибли его жена и шестилетний сын. С тех пор Сергей и запил…

Сегодня было воскресенье и идти на работу, к счастью, не требовалось – не смена! Можно и пивка с утра пойти выпить, тем более, что очень хотелось после вчерашнего… Работал нынче Сергей охранником при коммерческом магазине, «сутки – трое», как говорится; деньги не ахти какие, но ему одному хватало. На водку, сигареты и хлеб – вполне.