Питомник богов

– Это крайне невежливо, Мангус, говорить вслух о моих имплантатах, крайне невежливо… Сколько раз можно напоминать вам, что нельзя говорить вслух об имплантатах респектабельных и уважаемых граждан. Нельзя, коллега. Недопустимо. Даже когда мы с вами говорим с глазу на глаз. Вы, коллега, недавно в нашем поселении, и я вам прощаю эту бестактность. Но прощаю в последний раз.

– Я никогда не буду больше говорить вслух об имплантатах и нанороботах уважаемых граждан, док.

– Надеюсь, очень на это надеюсь. Вы, Мангус, выросли и практиковались в Центральном поселении, а там всегда поощрялись бесцеремонность и непризнание заслуг старших.

– Мне сложно сравнивать.

– Конечно, сложно, Вы ведь, коллега, нигде-то и не были, кроме вашего Центрального. Не были, я знаю. А я за последние семьдесят пять лет побывал на пяти Опережающих планетах и во всех, я подчёркиваю, во всех тридцати поселениях Кидронии. Да, побывал. И нигде, скажу вам, не видел большего варварства, цинизма и пренебрежения к ценностям Восстановления, чем в этой вашей центральной припортовой дыре. Там, помнится, ещё до войны, сомнительные существа, рождённые от смешения людей и клонов, получали высокие должности и даже преподавали в университете. И вот теперь они командуют детьми наследственных граждан! Я не расист и не сторонник сенаторов-консерваторов, но всему же есть предел. Наши предки достигли могущества, соблюдая генетическую строгость и веря в мудрость Отцов-восстановителей.

Мангус опустил голову, чтобы Кирински не увидел его ухмылки. Старый док и так подозрительно поглядывает на его Зару. Если доку сильно зачешется, то для медика его ранга не возникнет особых препятствий для сравнения биологического паспорта Зары с её натальной картой. И тогда Мангус, в лучшем случае, останется без работы. Поэтому ассистент перевёл разговор на другую тему:

– Так вы не будете отправлять на Нолу мой отчёт о находке из южных выработок?

– Конечно нет. Ни на Нолу, ни на Арпикран. Я, коллега, не хочу на склоне лет превратиться в посмешище для администраторов Опережающих планет.

– Но эта женщина существует. Она не призрак.

– Не призрак, согласен с вами. Но и не женщина.

– То есть?

– Вспомним, что мы имеем, так сказать, объективно. Без ваших смелых домыслов и предположений. Итак: рудничные клоны случайно обнаружили в заброшенных выработках рудника «Тёмное созвездие» некое избирательно повреждённое человекоподобное тело, организованное по женскому типу. Это тело имеет генетическую и молекулярную карты, которые не совпадают ни с одной из паспортных карт, имеющихся в банках данных. Совпадений не найдено ни среди паспортных карт рождённых, ни среди карт существ земного типа, созданных за последние сто десять лет. То есть такого человеческого организма официально не существует. Его попросту нет. Ни на одном из восьмидесяти пяти миров, населённых нашей расой.

– Однако этот несуществующий организм лежит в камере реанимационного робота. В тридцати шагах отсюда. Кстати, когда организм нашли, на нём был обычный рабочий комбинезон пятой модели.

– Но в этом организме нет ни одного имплантата! Ни одного наноробота и вообще ни одного искусственного агрегата. А неоснащенных тел нет уже много столетий.

– Некоторых клонов не оснащают стандартным набором имплантатов.

– Не говорите чепухи, Мангус. При чем здесь стандартный набор… А молекулярные ограничители интеллекта и возраста? Им, по-вашему, их тоже не имплантируют?

– А если этот клон не предполагалось ограничивать? – Мангус спросил и сам испугался своего вопроса. Он протупил! Старый пердун обязательно запомнит «неправильный» вопрос.

– Такого, коллега, не может быть! – На границе лба и лысины у Кирински собралась высокая гармошка из кожных складок. – Уже триста лет как запрещено производить клонов без ограничителей. Это нарушение, по крайней мере, двух имперских и четырех местных законов. За это, коллега, пожизненно лишают профессии, осуждают на изоляцию. Кто бы рискнул на такое пойти? И само вот это ваше предположение… Само предположение, что такое возможно, оскорбляет мой разум профессионального медика. Вот так.

Мангус облизал пересохшие губы и тихо заметил:

– Были же исключения.

– Это всё легенды. Довоенные литературные вымыслы, – сказал старый врач после недолгой паузы. – Вы же сейчас сказали… То есть в предположительной форме рассуждаете о неких долгоживущих клонах придворных наложниц и древних имперских жриц, я ведь вас правильно понял, коллега?

– Да, док. И этот наш клон – женщина.

Гармошка складок сжалась-разжалась. В другой ситуации это развеселило бы Мангуса.