Питомник

— Погоди, зачем хозяйке это понадобилось? — перебила его Раиса. — Вы же с Ольгой даже расписаны не были, она могла вообще умыть руки и не суетиться.

— Стало быть, не могла, — улыбнулся Олег, — она хоть и сильная женщина, и деловая, но все-таки не совсем животное. Она хотела как лучше. А может, и другие есть причины, не только нравственного порядка. Не знаю, она мне не докладывала.

Раиса помолчала, морщась от каких-то сложных раздумий, потом спросила тихо:

— Значит, ты так долго спал из-за наркотиков?

— Ага. Это называется нарколепсия. Со мной такое уже было. В принципе, можно сдохнуть запросто или какую-нибудь конечность отлежать так, что потом придется ампутировать.

— Ой, Господи, — покачала головой Раиса, — ну ты, Олежек, от этой пакости собираешься освободиться? Или так вот будешь смерти ждать?

— Сейчас опять пытаюсь, в сотый раз, наверное. Жить хочется, понимаешь ли. Очень хочется жить. Как ты меня разбудила, так и терплю с тех пор. Кстати, учти, у меня скоро ломка начнется, ты не пугайся. Конечно, если станет совсем хреново, вмажусь методоном.

— Может, тебе в больнице полежать? Сейчас вон сколько рекламируют всяких клиник, где избавляют от наркотической зависимости.

— Да ну, фигня. — Он махнул рукой. — Я на своей шкуре перепробовал практически все. Надо хотя бы раз самому до конца переломаться, перетерпеть, без посторонней помощи.

— А Ксюша знает?

— О чем? О том, что у меня есть слабоумная дочь? Разумеется, нет.

— А что ты наркоман?

— Ну, это только ты у нас такая наивная, такая дрессированная. — Олег оскалил крупные прокуренные зубы. — Впрочем, у Ксюши все впереди. Пока знает, потом научится не знать.

— Как же она решилась рожать от тебя?

— А она и не решалась.

— Да ты что?!

— Ничего. Маша — не мой ребенок.

— С ума сошел? — Раиса перешла на шепот. — Как же это может быть? Я не верю, вот не верю, и все, что бы ты мне ни говорил!

— Ну, не верь, — разрешил Олег. — Что от этого изменится? Я почти двадцать лет на игле. От меня уже давно никто родиться не может. При всем желании. Да и желания нет давным — Давно. Правда, это строго между нами, Раиса. — Он подмигнул. — Поняла?

— Нет, — покачала головой Раиса, — ничего я не поняла и понимать не хочу. Тебе, гаденышу, повезло, наконец нашлась девочка хорошая, чистая и ребенка родила здоровенького, загляденье, а не ребенок. Ты вот взял бы, собрал свою волю в кулак, бросил бы эти чертовы наркотики и зажил бы наконец нормально, как человек. Тебе же всего сорок, для мужчины самый лучший возраст. Забрал бы Люсю из детдома, мало ли, что там хозяйка выдумывает? Нельзя с таким грехом жить, Олежек, нельзя. При живом отце, при живой бабке девочка в детдоме. Ну, пусть больная, пусть слабоумная, ты сам говоришь, она добрая, ласковая, она твой родной ребенок, будь ты человеком, забери ее.

— Люся не слабоумная. — Олег зажмурился и помотал головой. — Она мутант, таинственное существо, живущее не по кретинским общепринятым законам, а по своим собственным. Слушай, а может, она просто ангел? А, Раиса? Хочешь полюбоваться ангелом?

Послышались шаги по гравию, и через минуту в дверь постучали.

— Это кого еще принесло? — вздрогнул Олег.

— Может, Ксюша вернулась? — Раиса, кряхтя, отправилась на веранду. В дверях она увидела высокого приятного мужчину в новеньких джинсах и голубой рубашке.

— Добрый день. Капитан Косицкий. Уголовный розыск. — Он показал раскрытое удостоверение.

— Ой! — Раиса зажала рот ладонью. — Что случилось?

— Мне нужно побеседовать с Солодкиным Олегом Васильевичем. Он здесь?

— Да, проходите…

— Вам знакомы эти люди? — Молодой вежливый капитан, заместитель начальника по розыску, разложил перед Ксюшей пасьянс из портретов.

— Нет, — ответила она, даже не взглянув.

— Так, Ксения Михайловна, давайте-ка мы успокоимся и побеседуем без эмоций.

— Я совершенно спокойна. Эмоции здесь ни при чем. Просто я не хочу с вами беседовать. Не хочу, и все.

— Ну мы же принесли вам официальные извинения, никто вас ни в чем не обвиняет, я всего лишь прошу вас посмотреть на эти фотороботы и сказать, знаете ли вы кого-то из этих людей.

— Не знаю.

— Почему вы закричали и позвали на помощь?

— Потому, что за мной шел один человек.

— Вы знаете, кто он?

— Понятия не имею.

— А что же тогда испугались? Вы ведь вызывали милицию ночью, верно?

— Вызывала и очень в этом раскаиваюсь. Одно дело, когда меня обвиняет в воровстве какая-то случайная старая истеричка, и совсем другое, когда на это намекают сотрудники милиции, без всяких оснований, просто так, потому что квартира богатая и муж старше на двадцать лет. Я могу идти? Мне пора покормить ребенка, я устала. Все, до свидания.

— Да погодите вы, ребенок спит спокойно, не плачет.

— У вас накурено. Ребенку вредно этим дышать.

— Ну я уже открыл окно и не курю, хотя очень хочется. — Капитан Мельников тронул ее ледяную дрожащую руку. — Вы же взрослый человек. Сначала кто-то влез к вам в квартиру, потом преследовал вас на улице. И вы ничего не хотите сообщить? Подумайте о ребенке, в конце концов. Посмотрите на этих людей. Возможно, и в квартиру влез кто-то из них.