Питер Пен. Питер Пэн в Кенсингтонском Саду

Еще одна и, пожалуй, самая приятная причина его медлительности заключалась в том, что... Питеру незачем было торопиться! Ведь он знал наверняка: мама никогда-никогда не перестанет ждать его, она никогда-никогда не закроет окна.

Эта причина несказанно огорчала старого Соломона:он считал, что стыдно и вредно пользоваться ожиданием и надеждой любящих сердец. Соломон внушил птицам несколько золотых истин, помогающих им в жизни. Он говаривал: "Не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня". И еще: "Второго шанса не бывает".

Питер же легкомысленно преступал Соломоновы заповеди.А птицы, видя, что это намного приятнее, тоже становились день ото дня все более необязательными.

Феи, в отличие от Соломона, нерасторопностью Питера были довольны. Более того, они мечтали, чтобы Питер никогда не улетал из Сада и всегда играл на их балах. Коварные существа шли на всякие уловки, лишь бы подловить Питера на пустяковой фразе, типа: "Я хочу, чтобы трава не была такой мокрой". А некоторые из них специально танцевали дольше положенного, чтобы Питер сказал: "Я хочу, чтобы вы посмотрели на часы". Тогда феи сказали бы, что это и есть его второе желание. Но Питер каждый раз обманывал их надежды. И если случайно выпаливал: "Я хочу...", то тут же замолкал.

Поэтому, когда он торжественно объявил: "Я хочу вернуться к моей маме отныне и навсегда!" - феям ничего не оставалось, кроме как вновь стряхнуть пыльцу на его плечи и позволить ему покинуть Сад.

Как только Питер поднялся над Садом, он почувствовал, что очень спешит. Так сильно ему захотелось увидеть маму плачущей от счастья. Он заранее гордился, что он - единственный человек на свете, который с легкостью заставит ее забыть о печали и осчастливит на всю жизнь. Питер нисколько в этом не сомневался, как не сомневался и в том, что скоро, очень скоро он уютно угнездится в ее ласковых объятьях. На этот раз он даже не кружил над городом, а прямиком полетел к заветному окну, которое всегда для него было распахнуто!

...Единственное окно в мире, которое ждало его на этом свете, доброе окно его самой красивой мамочки, только и мечтающей о встрече с ним...

Это окно было закрыто! Оно было заперто на засов, а для надежности еще и забрано железной решеткой.

Приникнув к металлическим прутьям, Питер разглядел свою дорогую мамочку.

С прекрасной, радостной улыбкой на губах, она мирно спала в своей постели! Ее рука, которая обычно беспокойно искала кого- то, чтобы обнять... Эта рука крепко обнимала другого, нового мальчика!

- Мамочка! Мамочка! - закричал Питер, но она не услышала.

Напрасно царапал он ногтями замок, напрасно колотил своими маленькими кулачками по прутьям решетки...

Он медленно развернулся и полетел обратно в Кенсингтонский Сад, горько рыдая и потирая ушибленные ладошки.

Больше никогда он не видел своей мамы. Больше никогда не играл на дудочке у нее под окном. Он вообще постарался забыть, где ее окно и какая она сама... А ведь он так мечтал стать для нее надеждой, опорой, гордостью и отрадой!

Увы, Питер, - слишком долго мы испытывали ее любовь и терпенье, самоуверенно повторяя в мечтах красивые слова и репетируя эффектные позы... Совсем иначе представляли мы свое торжественное появленье! Напрасно возлагали такие большие надежды на пресловутый "второй раз".

Эх, Питер, Питер! Не ты первый совершил эту роковую ошибку. НО другого раза не бывает, не выпадает нового шанса - прав здесь старина Соломон. И когда мы, самоуверенные и умиротворенные, наконец добираемся до заветного окна, выясняется, что для нас наступило Время Закрытия.

А эти железные решетки, поверь моему горькому опыту, мальчик, эти железные решетки затворяются навсегда...