Питер, краски и любовь

– А меня бабушка Матвеем назвала. Тогда считалось редким именем. И сокращали меня в детстве Мотей или Матюхой. Мне жутко не нравилось, поэтому когда пришел в школу, сразу учительнице объявил, что называть меня можно только полным именем или по фамилии. На сокращения я откликается не буду. Она была удивлена, но прониклась моей просьбой, не стала ни смеяться, ни обсуждать. До конца школы я и доучился Матвеем, а вот в универе кто-то придумал сокращение на английский манер – Мэт. Поначалу не очень нравилось, потом привык.

Я вживую представила, как паренёк семи лет с важным видом требует от учительницы называть его исключительно полным именем, и прыснула.

– Что смешного?

– Ты наверное был забавным в школе. Высокий и худой, и непременно важный. На сокращённое имя он откликаться не будет, ишь ты!

– Неее, я в школе до девятого класса был мелким, а в началке вообще толстенький. Бабушка кормила на убой. Потом в старших классах вытянулся и стал ходить в качалку и на борьбу, тогда модно было.

Я отломила кусочек от десерта и задумчиво посмотрела на Матвея. Представить его толстым и низеньким я не могла. А ещё не могла понять, зачем он сейчас рассказывает мне такие откровения. При нашей вечной враждебной перепалке, эту информацию можно использовать против парня.

– Что не вкусно?– спросил Матвей, кивнув на пирожное.

– А? – я вынырнула из размышлений.

– Пирожное не вкусное, спрашиваю. Чего зависла? – и тут же парень подхватил вторую вилку из корзинки и отломил чуть ли не половину от моего пирожного и отправил в рот. – Да вроде ничего. Сладкое.

– Эй-эй, куда мою вкусняшку!

– А ты не засыпай на ходу. Рассказывай!

– Что рассказывать?

– Про папеньку и маменьку. Про сестер и братьев, можно и про кота.

– Кота нет, сестер нет, брат есть сводный, но я его редко вижу. Раз в год, когда к папе приезжаю погостить. Да и разница в возрасте у нас большая – почти десять лет. Папа с Жанной живёт в Москве. Да собственно он там и жил. Они с мамой познакомились в Ленинграде, поженились. Но мама в Москву ехать не захотела, отец к ней в Ленинград не переехал. Получился такой себе гостевой брак. Пока я была маленькая, класса до третьего папа часто приезжал, или мы с мамой ездили к нему. Потом родители развелись, но отношения сохранили хорошие и дружеские. Когда мне было восемнадцать, мама вышла замуж за итальянца Адриано и уехала в Тоскану. Там у Адри небольшая винодельня, семейный бизнес. Он даже в честь мамы назвал какое-то вино, сделанное по его авторскому рецепту. Меня мама звала с собой, но я не поехала. Но вот стажировку в институте Феррары мне Адри оплатил. Я в Италии полгода жила. Хотя итальянский так толком и не осилила. Мне продавцы быстрее начали отвечать по-русски, чем я выучила необходимый минимум.

– Так ты в Италии пропадала полгода, когда мы с Костей окучивали тётку из Русского музея и не могли тебя разыскать?

– Ну я же вернулась вовремя, – не поняла я его возмущения.

Я в штате его конторы не числюсь, куда хочу, туда и еду.

– И на том спасибо, – Матвей по-клоунски отвесил мне полупоклон. – А как же ты училась?

– Сама стажировка была на английском, специальные группы формировались. А жила в семье с девочкой, которая училась на основном потоке. Андреа знала хорошо английский и была моим переводчиком. Но ближе к моему отъезду и она залапотала по-русски, ее родители могли сказать пару на великом и могучем.

– А к отцу чего не поехала? Всё-таки Москва – столица нашей родины?

– Вот потому и не поехала. Сырость и серость мне милее и роднее. Да и у папы новая семья, жена и сын маленький. Я там как пятое колесо в телеге. А тут воля.

Глава 3. Матвей.Тушите свет, сушите весла

И вот сижу я в пятницу вечером в ресторане за чашкой чая и сам с себя офигеваю. Не то, чтобы я был заядлый тусовщик. В последнее время я и вовсе отошёл от клубной жизни нашего города. Но так вечера все же ещё не доводилось проводить. Мило и уютно. Слова-то какие подобрались. Нафталиновые. Скоро в пенсионеры придется записываться. Но как не странно отторжения эти мысли у меня не вызывали. Так, скорее лёгкое недоумение. Пару раз сбросил вызов от друзей. Потом и вовсе выключил звук. Сегодня я занят для всех, кроме этой девчонки, что сидит напротив и с удовольствием уплетает пирожные.

А я сижу и умиляюсь. И сам с себя офигиваю. А ну это я повторяюсь уже.

Но все же удивиться есть чему. Илария не вписывается в мой формат девушек. И не в моем вкусе, так ещё и умная!

И пусть хоть сто раз говорят, что с лица воду не пить, но я – эстет! У меня папа заведующий кафедры Реставрации произведений масляной живописи. Я с детства воспитан на прекрасном. И у меня свое понятие прекрасного.