Письмо из ниоткуда

– Алиса! – услышала она знакомый голос. Держа натюрморт в руке, вышла на тротуар. Там стоял Рома, задыхаясь от быстрого бега. – Я тебе сто раз звонил! Ты почему не отвечаешь?

Она достала телефон:

– У меня на беззвучном, но вот-вот сядет.

– Я очень за тебя переживал.

– Почему? – Она подошла к нему, обняла. – Со мной все в порядке. А как ты?

– В смятении. – И достал из кармана обгоревший лист. – Не было никакого письма! Генрих его выдумал.

– Я догадывалась об этом.

– Мне кажется, он убил дядю Мишу!

– Он.

Роман вопросительно вскинул брови.

Алиса рассказала ему все, что знала.

– И что нам теперь делать? Кому звонить? В полицию или Генриху?

– Ему зачем? Хочешь услышать от него признание?

– Хочу сообщить о том, что нам с тобой все известно. Пусть сам идет сдаваться.

– Не пойдет. И не раскается. Генрих считает себя правым. Он отомстил за любимую.

– Но нельзя бездействовать! Это неправильно… – Роман очень взволновался. Вспотел, раскраснелся. Говорил сбивчиво и смотрел на Алису несчастными глазами. – Генрих должен понести наказание за преступление!

– Карма накажет, – вспомнила она слова Гиоргия Ираклиевича. – А сейчас пойдем отсюда, я хочу засесть с тобой в кафе тети Беллы. Выпить вина, съесть жареных хинкали. А еще поговорить. Ты много рассказал о себе, а я все отмалчивалась. Хочешь узнать меня поближе?

– Начнем прямо сейчас. Ты еще художник?

– С чего ты взял?

– У тебя в руках картина.

– Ее написал больной человек, предок старого Гио, музыканта.

– Очень хорошо, а то я раскритиковать собирался.

– Я только стихи пишу, Ромчик. И если захочешь, почитаю тебе сегодня.

– Все хочу. Пить, есть, говорить, слушать твои стихи… – Он поцеловал ее в висок. – Но Генриху я все же позвоню! Предупрежу хотя бы. Пусть знает, что не такой уж он неуловимый Колобок!

Глава 4

«Я от бабушки ушел и от дедушки ушел…» – напевал про себя Генрих, уносясь все дальше от того места, где совершил свое первое и единственное убийство.

Никогда бы не подумал, что на него способен!

Генрих многих людей не любил, он вообще считал себя мизантропом, но ненавидел лишь двоих. Ромчика и дядю Мишу.

Обоим он желал смерти. Совершенно искренне и не чувствуя угрызений совести. Но это было в разные моменты жизни. Ромчика он ненавидел до того, как умерла Наташенька, дядю Мишу после. Первый всего лишь лишал Генриха шанса на любовь, второй же… лишил его надежды на нее.

Из-за него Наташенька ушла из жизни. И это не прощается!

Генрих отправился в Грузию не для того, чтобы убить дядю Мишу. Нет, тогда он не строил никаких кровожадных планов. Он хотел посмотреть в лживые глаза отца той, кого он любил всю жизнь. Он просто шел по улочке Старого города, озираясь по сторонам. И тут увидел вывеску, а на ней знакомый адрес. Ох уж эта эйдетическая память! Как, обладая ею, не останавливаться у зданий, которые что-то значат? То небольшое досье, что было собрано на гражданскую жену дяди Миши Марианну, содержало строчку: «Работала бухгалтером в ЖКО по адресу…»

И вот он. Адрес!

Как не зайти посмотреть?

Генрих просто поглазеть хотел, но тут увидел дядю Мишу. В окне конторы. Потом он вышел во двор. И говорил по телефону. Ругался. С него опять кто-то требовал денег. Он блеял: «Побойтесь Бога, я все деньги отправил дочери. Она умирает! Да, все, что есть…» А потом перезванивал другим и опять что-то врал, не забывая упомянуть умирающую дочь…

Которой уже в живых не было!

Генрих увидел огромный плащ, висящий на краю мусорного бака. Взял его, чтобы скрыть фигуру, лицо. Мало ли, вдруг тут камеры. Надевая плащ, он уже знал, что убьет дядю Мишу…

И убил. Подошел к нему, заговорил. Дядя Миша не узнал бывшего соседа и вечного поклонника дочери. Отмахнулся от него и направился обратно в здание. Кажется, он что-то забыл в своей комнате! Тогда Генрих поднял с земли камень и последовал за ним. В длинном полутемном коридоре настиг его и ударил по виску. С одного удара прикончил! Никогда бы не подумал, что убивать так легко…

Затем опустошил карманы покойника, а их содержимое выкинул в реку, когда несся вдоль нее, чтобы успокоиться.

Позже разыграл спектакль с письмом. На всякий случай. Но и с Ромчиком пообщаться хотелось. Понять, какой он. Когда человека перестаешь ненавидеть, он открывается тебе с новой стороны…

– Вспомни дурака, он и появится, – хохотнул Генрих, увидев на дисплее телефона имя Роман. Отвечать не стал, сбросил.

Для него Роман и был дураком. Как можно всю сознательную жизнь доверять тому, кто тебя на дух не переносит? Столько звоночков было… Но этот идиотик их игнорировал. До последнего!

…Машина подкатила к аэропорту. Генрих, расплатившись с водителем, вышел. У него при себе была лишь ручная кладь. Можно, в принципе, из Москвы полететь еще куда-то, но он рвался домой.

Опять Ромчик звонит! Вот прицепился…

Теперь придется сим-карту менять.