Письма в Небеса

Лучше подумаем вот о чём. Споры между святыми, вообще-то говоря, не редкость. Можно вспомнить противостояние «иосифлян» и «нестяжателей»: св. Иосиф Волоцкий и св. Нил Сорский тоже весьма решительно отстаивали друг перед другом свои позиции. Да что там говорить: даже апостолы!.. Даже Пётр и Павел, которых на иконах изображают вместе, как братьев, — и они…

Но всякий раз спор святых как-то разрешался, какая-то истина в нём рождалась. Спор Феофана и Игнатия не завершился ничем. Почему? Почему Господь попустил это?

Не для того ли, чтобы поняли: есть вещи совершенно непостижимые для земного разума, — даже если разум этот просвещён благодатью? Святым открывается многое. Бог ничего не скрывает от чад своих. Известно, что один древний старец молился: «Господи, покажи, как Ты создавал солнце!» — и Господь показал. Но для того, чтобы мы не надмевались своим знанием, чтобы не воображали, что знаем вообще всё, некоторые вопросы Он оставляет без ответа. И не просто не отвечает на них, но делает так, чтобы вопрос «повис в воздухе» всем на обозрение и на удивление, — так именно, как это и вышло в споре святителей Феофана и Игнатия об ангельском естестве. Вот он, незавершённый спор двух богомудрых, — разреши его кто хочет! Тайна осталась тайной, просто таинственность её обозначилась более ярко и наглядно. И скорее всего, в земной своей жизни никто из нас так и не узнает ответа…

Письмо 18 ИСПЫТАНИЕ АФОНОМ

Трудно рассказывать о человеке, вся жизнь которого прошла не на миру, а в глубинах собственной души. Идеал монаха — человек без биографии, то есть биографии в мирском смысле. Такова была жизнь св. прп. Паисия Величковского, рассказывать о внешней её стороне — занятие неблагодарное: подвизался в одном монастыре, потом перешёл в другой, потом перешёл в третий… И это при том, что биография души святого Паисия была поистине чудесной, богатой, сказочно насыщенной — мы с вами о таком богатстве и мечтать не можем. И поэтому мы расскажем только об одном периоде из жизни святого Паисия — о том, как он приехал на Афон.

У всех нас бывают моменты, когда мы, утомясь бесконечной суетой, говорим сами себе: «Нет, надо всё бросить и уйти в монастырь! Там тишина, там покой, там благолепие!.. Поселиться бы на Афоне…» Но вот как переселение на Святую Гору прошло у инока Платона, будущего старца Паисия.

Во-первых, учтите, что это происходило в середине XVIII века — столетия, когда христианство по всему миру подвергалось тяжким нападкам с самых разных сторон. На Афоне это были нападки со стороны мусульман, турок. Турки давили на греческих монахов, а греческие монахи… на русских иноков. Очень немирно было в ту пору на Святой Горе. Русский монастырь пребывал в разорении, русские монахи скитались по всему Афону, жили где придётся — нередко под открытым небом, питались поистине «подножным кормом» — травой да кореньями… Их отовсюду гнали, повсюду презирали… И это при том, что подлинная духовность обреталась тогда всё-таки у русских: греки в ту пору настолько отдалились от православной мудрости, настолько всё перезабыли, что не помнили ни трудов своих великих учителей, ни самих имён этих святых. Много позже, когда старец Паисий пошёл по Афону искать книги св.прп. Иоанна Дамаскина, свт.Григория Синаита и других, — греческие монахи только глаза на него таращили: «Дамаскин? А кто это?»

Но это было потом, а сначала… Инок Платон и друг его иеромонах Трифон прибыли на Святую Гору, ожидая увидеть здесь цветник духа, а увидели запустение и разгром. Они узнали, что много русских монахов селятся вокруг монастыря Пантократор, и отправились туда через весь остров. Путь их шёл с горы на гору, через безчисленные подъёмы и спуски, друзья то обливались потом, то прятались от пронзительного ветра. Жажду они утоляли ледяной водой афонских источников, спали на холодных камнях, и в итоге, ещё не успев добраться до места, схватили жестокую лихорадку. Русские же монахи, встретив пришельцев, никакого внимания на их болезни не обратили: они и сами жили, мягко говоря, не в роскоши и не привыкли огорчаться ни своими, ни чужими болячками. А ведь стоило бы им побеспокоиться о гостях: измученный отец Трифон умер на третий день по прибытии, да и Платон готовился отправиться вслед за другом. Тогда испуганные монахи принялись лечить его на местный манер — отпаивать вином, — но русский инок, всю жизнь проведший в монашеской строгости, был к вину совершенно непривычен и совсем уже приготовился к смерти… Но вино помогло. Будущий старец выжил и начал свой афонский подвиг.