Письма в Небеса

Вернулся слуга, передал её слова. Князь же Пётр не захотел те слова и к сердцу принимать, думая: «Как мне, князю, жениться на дочери древолазца?» — но отправил к Февронии послов:

— Скажите, что если есть врачество, то пусть врачует; а если исцелит, то возьму её в жёны.

Слуги так и передали княжье слово. Она, взяв сосудец малый, почерпнула хлебной закваски и, дунув на неё, сказала:

— Пусть истопят вашему князю баню, и пусть в бане помажет он струпы и язвы сей закваской, но один струп пусть оставит непомазан. И здрав будет!

Услышав такое, князь приказал истопить баню, но, желая испытать девицу, вправду ли так умна, как о ней юноша говорил, послал к ней слуг своих с малым пучком льна: если, мол, девица сия действительно премудра и хочет за меня замуж выйти, то пусть из этого льна учинит мне, пока я в бане моюсь, рубашку и порты, и полотенце.

Слуга принес ей лен и передал княжеские слова. Она ему говорит:

— Влезь на печь, найди там поленце и принеси сюда.

Он принес ей поленце. Она, отмерив пядью, говорит:

— Отсеки вот столько.

Он отсек. Она говорит:

— Отнеси это князю и скажи: «Пока я лён чешу, пусть сделает из этого обрубка ткацкий станок, чтобы мне было на чём выткать полотно».

Слуга принес князю обрубок поленца и речь девичью сказал. Князь удивился ответу её.

Пришло время князю в баню идти. Повелением девицы помазал он хлебной закваской все свои струпы и язвы, лишь один струп оставил. И вышел из бани, чувствуя себя лучше. Наутро же исчезли с тела его все струпы, кроме одного, который он по девичьим словам, не помазал. И все удивлялись скорому исцелению. Но в жёны девицу он взять не захотел — мужицкого, мол, роду, — а послал ей богатые дары. Она же те дары не приняла.

Поехал князь Пётр в Муром, во отчину свою, совсем здоровым, но был на нем струп, не помазанный повелением девичьим. И начали от того струпа новые язвы расходиться по телу уже в первый день на пути в Муром. И вскоре покрылся Пётр многими язвами, как и прежде.

И вновь возвратился он к девице за исцелением. Подошёл к её дому и со стыдом стал просить врачества. Она же, нимало не гневаясь, сказала:

— Если будет мне супругом, уврачую его.

Он тогда дал твёрдое слово, что возьмет её в жёны. Она его и исцелила тем же способом, что уже сказан нами. Он, исцеление получив, женился на ней. Так и стала она княгиней Февронией.

†††

Пришли они во отчину свою, град Муром, и жили во всяком благочестии, ни едину из Божиих заповедей не нарушая. Немного времени прошло — отошёл князь Павел жития сего, благоверный же князь Пётр по брате своём стал единым самодержцем граду Мурому.

Княгиню же Февронию бояре его не любили, обижались за жён своих: не по роду своему стала она княгиней, но Господа ради, прославляющего её за доброе житие.

Вот некто из приближённых пришёл к благоверному князю Петру жаловаться на неё: мол, из-за стола всякий раз неприлично княгине встает — крошки хлебные в руку сметает, словно голодная. Благоверный князь Пётр, желая испытать её, повелел накрыть общий стол. Когда же кончился обед, она, по своему обычаю, смела крохи себе в ладонь. Князь Пётр поймал её за руку, разжал ей ладонь, а там — ладан благовонный и фимиам. С того дня оставил её и больше не испытывал.

Через многое время приходят к нему бояре и говорят в ярости:

— Хотим все праведно тебе служить и самодержцем иметь тебя. Но Февронию в княгинях видеть не хотим, и чтоб она жёнами нашими государствовала не желаем. Если хочешь самодержцем оставаться, бери другую княгиню. Феврония же, взяв довольно богатства, пусть идёт куда хочет!

Благоверный же князь Пётр, по обычаю своему нимало не гневаясь, со смирением отвечал:

— Скажите Февронии. Послушаем, что ответит.

Они же, неистовые, исполнясь бесстыдства и злого умысла, решили учредить пир. И устроили его. И когда уже были в подпитии, начали разводить бесстыдные речи, словно псы лающие. Говорили они:

— Государыня княгиня Феврония! Весь град и все бояре обращаются к тебе: дай нам, чего мы у тебя попросим!

Она говорит:

— Возьмите то, что просите.

Они же едиными устами говорили:

— Мы ведь все, госпожа, хотим, чтобы князь Пётр самодержствовал над нами, а жёны наши не хотят, чтобы ты над ними господствовала. Возьми богатства довольно себе и иди куда хочешь!

Она и говорит:

— Обещала я вам, что всё, чего ни попросите, примите. Я же вам скажу: дайте и мне то, чего я у вас попрошу.

Они же, от злобы не предвидя будущего, сказали с клятвой:

— Чего ни попросишь, беспрекословно дадим!

Она и говорит:

— Ничего не попрошу, только супруга моего, князя Петра!

Они в ответ:

— Если сам он так захочет, мы возражать не станем.

Внушил им враг мысли, что если князя Петра не станет, то они иного самодержца изберут, ибо каждый из бояр в уме держал, что сам он самодержцем станет.