Письма. Том III (1936)

Между прочим, они стараются показать Мастер-Институт Соед[иненных] Искусств новым Учреждением, тогда как он является нашим старейшим Учреждением 1921 года, мною основанным еще до подхода четы Хоршей и мисс Эст[ер] Лихтман. Всякими манипуляциями они овладели г-ном Уоллесом, к которому проникли по нашей же рекомендации. Надо знать, что Уолл[ес] в наших организациях не участвовал и появился лишь на Конвенции в Вашингтоне. Разрыв с Уолл[есом] в прошлом июле произошел с того, что он по какому-то до сих пор неизвестному нам навету злоумышленников грубо прервал свои сношения с мисс Фр[ансис] Грант, с которой был знаком девять лет, при этом также неожиданно грубо обошелся и с г-ном М.Лихтман[ом], которого до этого называл своим братом. Конечно, мы всецело остались на стороне Зин[ы] и М.Лихтманов и Фр[ансис] Грант – первоначальной группы, начавшей с нами в 1921 году Мастер-Институт. Со стороны злоумышленников были намеки, [что] они не будут работать с тремя помянутыми сотрудниками, но согласны работать с нами. Когда же мы по справедливости еще утвердили этих сотрудников, то злоумышленное трио так же яростно набросилось и на нас. Конечно, подводя итог, каждый скажет, что невелика потеря, если брокер с женою и с Эстер Лихтман не выдержали экзамена просветительной культурной работы. В каждом Обществе есть и приходящие, и уходящие, тем более что здание в Нью-Йорке нельзя же считать альфой и омегой наших культурных заданий. Но это обстоятельство злоумышленникам всегда и не нравилось, потому они всегда были против Парижа, против Вашего участия в Центре и против всех Обществ и Групп в других странах. О Шейлоке уже давно Шекспир написал. Да и Иуда достаточно известен. Но происходит выявление ликов. Лучшие люди с нами, и мы имеем от них самые трогательные заявления. Морис Лихтман торжественно отказался от своей сестры Эстер и очень терзается, что именно его сестра запятнала себя таким темным злоумышлением. Среди любопытных по этому делу формул вспоминается тирада известного писателя К[осгрэва]: «Я всегда думал, что это чудо, если такой человек, как Хорш, с его лишь Уолл-стрит инстинктами мог бы пожертвовать на такое дело. Я объяснял это себе лишь прикасанием Св. Духа в лице Николая Рериха. Очевидно, Хорш [не смог] выдержать и вернулся к своему прежнему состоянию». В разных вариантах эта формула запечатлевается в пространстве.

Весьма интересно, ответят ли трое на Ваше письмо. Надеемся, что этот их ответ Вы также нам сообщите. Просим Шкл[явера] сообщать нам все подробности, ибо из общеписательных выражений нельзя вывести определенных заключений, а сейчас именно нужны факты. Ведь весь смысл и вся правда на нашей стороне и стороне трех притесняемых сотрудников. Слышим, что из Комитета Пакта ушел, очевидно, по тем же наветам, но по его некоторым особенностям мы не жалеем[45]. И вообще, если он не дает себе труд разобраться в существе и слушает уличную клевету, то он уже не деятель серьезного дела. Любопытнейший отбор ликов происходит! Но ушедшие с избытком заменяются новыми хорошими друзьями. Еще раз спасибо за Ваши дружеские сообщения, надеемся, что у Вас все идет ладно и семья Ваша находится в добром здоровье.

Все мы шлем Вам и супруге Вашей сердечный привет. Странно, что Вы не получили Рижск[ую] книгу, – пошлем ее. Твердо знаем, что без борьбы нет и победы.

Духом с Вами.

14 Н.К.Рерих – З.Г.Лихтман, Ф.Грант и М.Лихтману

30 января 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

№ 30

Родные наши З[ина], Фр[ансис] и М[орис], радостно было читать Ваши сообщения о благородном порыве Сто[кса]. Оба его предложения – и о Ком[итете] Защиты, и его мысли о брич оф трест[46], – все это показывает, что он не только понимает положение вещей, но и действительно духовный человек. Конечно, мнения его и Косг[рэва] об организации Комитета Защиты должны быть принимаемы очень внимательно. Как уже мы писали, полезно существование двух Комитетов. Один, небольшой по численности – компактный и составленный с согласия Косг[рэва] и Ст[окса], а другой – большой, в который войдут все друзья и доброжелатели. Таким образом, оба эти Комитета будут резонаторами и утверждениями один другого. Второй правильно называть Комитетом Друзей, хотя, может быть, на месте найдется по желанию участников какое-либо другое название. Для нас, конечно, очень близко упоминание слова «Друзья», но, как всегда, ценя самодеятельность, мы предоставляем решить, как лучше к моменту.