Письма. Том II (1933–1935)

6. Что касается до Россо, я беру его слова совершенно спокойно, ибо, как Вы знаете, некоторые нации за словом в карман не лезут. Во всяком случае, важно то, что все посольства, может быть, кроме бельг[ийского] и бр[итанского], были очень дружественны и не только прекрасно отзывались о Пакте, но и интересовались как выставками, так и изданиями и прочею деятельностью, о которой все они, кроме бельгийца, были прекрасно осведомлены. Так как Конвенция имеет значение не только для Пакта и Знамени, но и для многих других обстоятельств, то, пожалуйста, приложите всю Вашу изобретательность и доброжелательность, чтобы сделать в этом направлении возможно больше и внушительнее. Времени остается чрезвычайно мало, и потому все, что может быть сделано, пусть будет сделано без задержек. Здешние журналы уже начали прекрасно отзываться на Конвенцию, и журнал «Заря» («Доун»[221]) явился первой ласточкой. Пусть будет эта «ЗАРЯ» зарей доброй. Я искренно ужасался, читая сообщения Шклявера о продажности французской прессы: кто мог подумать, что даже официоз «Тэмп»[222] подражает наймитам и даже не печатает сведений, значительных для самого французского правительства. Все-таки ни здесь, ни в Америке мы не встречались с таким показанием подгнивания. Мы также здесь бедствуем от падения курса доллара и надеемся, что этот вопрос как-то разрешится в международном значении.

Пожалуйста, продолжайте мне писать часто, ибо, я уверен, у Вас имеется много прямых и косвенных сведений. Шлем наш общий привет Вашей супруге и Вам и ждем вестей. К сожалению, в последнее время почта очень нерегулярна. Итак, всего успеха.

Духом с Вами.

66 Н. К. Рерих — С. Блуму*

15 августа 1933 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

Мой дорогой г-н Сол Блум!

Сегодня с Вашим письмом от 19 июня получил Медаль в память 200-летия Вашингтона. Позвольте мне выразить чувство глубочайшей признательности за столь прекрасный подарок, который навсегда останется в нашей семье и будет постоянно напоминать о героическом водительстве этого Великого Строителя. И пусть Соединенные Штаты продолжат успешный путь восхождения под просвещенным руководством нынешнего президента.

В своем письме Вы упомянули о сотрудничестве наших Институтов в преддверии празднования славного Двухсотлетия. Поистине, мы от всего сердца желаем способствовать росту и развитию страны, выступающей как сокровищница достижений всего человечества.

Пользуясь возможностью, хочу поблагодарить Вас за Ваш искренний интерес к нашему Пакту Мира, и я уверен, что у Конгресса Соединенных Штатов он также найдет отклик и поддержку в проведении в жизнь.

Шлем Вашей семье и Вам наши самые лучшие пожелания.

Искренне Ваш.

67 Н. К. Рерих — М. А. Таубе

23 августа 1933 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

№ 11

Дорогой Михаил Александрович,

Пишу Вам, не дожидаясь Вашего очередного письма, ибо слышал от Mme де Во и Шклявера о Вашем приезде в Париж и о Ваших беседах. Mme де Во сообщает, что Вы решили послать в Вашингтон общее приветствие, подписанное Вами тремя. Это очень хорошо, но я бы хотел видеть также и Ваше письмо туда. Одно дело — Вы как член Комитета с Mme де Во и со Шклявером, но другое дело — Вы как международный авторитет, ведь при этом Вы, конечно, употребите совсем другие выражения. Поэтому пусть будет и общее письмо, и Ваше личное мнение. Я слышал из писем, что Вы привезли много новостей, о которых и рассказывали. Может быть, наши письма опять разойдутся, ибо, вероятно, Ваше парижское письмо уже в пути. Шклявер прислал парижские газеты, где сообщается об исключении мерзостного лейтенанта Павлова из воинских союзов. Действительно, таким личностям не к лицу военное звание, которое, как и всякое почетное звание, обязывает хотя бы к примитивной порядочности. Вы, конечно, уже читали письмо кардинала Пачелли, которое в оригинале мы получили вчера. Конечно, это письмо будет очень полезно для известных кругов. В нескольких журналах я только что видел портрет кардинала Пачелли, и нам его лицо всем понравилось. Я писал Шкляверу, чтобы отнюдь не беспокоить для Вашингтонской Конвенции тех лиц, которые уже высказали свое мнение. Можно при благоприятном случае получить мнение каких-либо новых полезных лиц, но уже давших свое мнение не следует беспокоить, с чем Вы, вероятно, тоже согласны.

Кстати, напишите мне, пожалуйста, Ваше мнение о г-не Мансветове, с которым у Вас была переписка. Дело в том, что мне пришлось услышать о нем два диаметрально противоположных отзыва, и потому, случайно узнав о Вашей переписке, мне было бы очень полезно узнать Ваше о нем мнение.

Наверное, Вы видали Ганского и его сотрудников, как там все обстоит? То, что Вы писали в прошлом письме о герцогских кругах, меня не беспокоит, ибо нам важно получить мнение хотя бы нескольких стран.