Письма. Том II (1933–1935)

Читая Ваше последнее письмо, думалось, вот и С[ергею] И[ванови]-чу живется нелегко, а кому же сейчас легко живется. Действительно, мир пришел в такое состояние, что, получая весточки из двадцати пяти стран, даже не раскрывая конверта, уже знаешь, что новости будут грустные. До такой степени все страны втянулись в материальный кризис, что материального выхода и быть не может. Нужно изменить отправную точку зрения, нужно обновить всю основную психологию, иначе говоря, нужно вновь приобщиться к Культуре. Все равно без осознания духовных ценностей никакие материальные и механические открытия не помогут. Глубоко понимаю я Ваше устремление к изучению психической энергии. Напрасно Вы думаете, что опыты над этой огненной энергией со всеми ее подотделами не производятся в лабораториях. И в лабораториях они производятся, но в этих лабораториях необходимы особо очищенная атмосфера и психодезинфекция и наблюдаемых, и наблюдателей. Прикладываю к письму маленькую выписку из Восточной книги «Мир Огненный»[79]. В ней именно указывается на необходимость осознания наших духовных сил, которые ложатся в основу всех так называемых феноменов. Всегда радуюсь, слыша о Ваших задачах, ведь они так своевременны и показывают, что Вы, будучи столь духовно чутким, идете по кратчайшему и нужнейшему направлению. Поиграли люди в материализм, но какими бы эпитетами ни оснастили это ограниченное понятие, оно все же остается скудным и однобоким. Сейчас мир действительно стоит перед переустройством. Все условные деления и ненавистническая грязь дошли до апогея. Потому-то так важно, чтобы люди вновь начали мыслить о культуре. Прилагаю одно из моих писем нашему Обществу Культуры в Америке. Очень трогательно видеть, что в Индии буквально в каждом выпуске журналов и в отдельных статьях, и во всевозможных упоминаниях сейчас произносится слово «Культура». Получаю журнал из Болгарии и радуюсь тому же слову, о том же зовет и газета в Ревеле, а в Латвии, как говорят, двадцать два культурных общества. Если поедете в Америку, сообщите мне заблаговременно, чтобы я мог уведомить наших друзей, которые будут так рады приветствовать Вас и Н. Лосского.

Обложка первого издания книги «Мир Огненный», часть III

Посылаю Вам две копии нашего журнала с Вашей прекрасной статьей[80]. Один экземпляр для Вас, а другой дайте кому-нибудь достоверному, кто хотел бы написать отзыв в газетах или в журналах. Поразительно, что обе русских газеты в Париже относятся как-то враждебно и неоднократно уже помещали ряд лживых сведений. Это прискорбно, ибо неужели и в рассеянии сущие будут взаимно уничтожаться. Очень надеюсь, что в семье Вашей будет легче. Лишь бы все было дружно, согласно, тогда и тяготы распределяются как-то легче. Сейчас посылаю ящик с семью картинами в Париж. Может быть, там повидаете их. Слышу, что у нас в Центре[81] происходят собрания, посвященные многим общественным вопросам, но протекают мирно. Как прекрасно, если можно собираться и обсуждать без взаимных оскорблений и грызни; столько впереди строительного, что лишь бы остались силы носить бревна на постройку. Всегда рад слышать от Вас и о Вас. Шлем Вам и Вашей семье сердечный привет.

Духом с Вами.

[Приложения: ][82]

«Пантеон [Русской Культуры]»[83];

Приветственное письмо Л[иге] К[ультуры][84];

Выдержка из «Твердыни Пламенной».

23 Н. К. Рерих — М. де Во Фалипо*

3 апреля 1933 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

Мой дорогой Друг,

Мы очень признательны Вам за Ваше доброе письмо от 19 числа текущего месяца[85] и, конечно же, прекрасно понимаем все Ваши соображения и решения. Мы надеемся, что Вы и доктор Шклявер просветите г-на Тюльпинка и он полностью согласится с Вами. Мне кажется, что кроме прочих обстоятельств г-н Тюльпинк не вполне представляет себе масштабы мирового финансового кризиса. Не только в наших делах, но и во всей Америке, во всем мире царит такое неслыханное напряжение. В такое сложное время все силы Света должны объединиться в полном доверии. Воистину, Армагеддон, предсказанный в откровении Святого Иоанна, свирепствует и несет опустошение. Гораздо приятнее видеть, как в нашем Парижском Центре под Вашим руководством все развивается мирно и единодушно.

Возможно, к тому моменту, когда это письмо дойдет до Вас, Вы уже получите посылку с семью моими картинами. Как Вы знаете, три из них имеют определенное назначение, на Ваше усмотрение, остальные четыре могут оставаться в настоящее время в Центре.

Что касается картины для Его Святейшества, поступайте, пожалуйста, так, как считаете нужным. Разве это не чудо, что наш Знак совпадает со Знаком на известной картине Мёмлинга, которая долгое время находилась в католическом соборе, после чего была передана в музей?