Письма Скорпиона

– Очень красивая, – просто ответила миссис Пиннок, направляясь к небольшому бюро. – Высокая, естественная блондинка, хотя часто меняет цвет волос. Довольно хорошо поет. Лонго мне никогда не нравился, и, узнав, что Элзи собирается от него уходить, я обрадовалась. Она всегда нашла бы себе работу и нигде не пропала. – С этими словами Грейс Пиннок открыла бюро и, вынимая несколько фотографий, посетовала: – Вы только представьте: я уже четырнадцать лет как бабушка, а внука еще не видела. – Она вернулась и передала Джорджу любительские снимки размером девять на двенадцать. – Здесь фото Элзи и виллы в Сен-Тропе. Можете взять их на время себе, если нужно. Однако потом верните. Там есть фото и Рикардо Кадима.

Джордж бегло просмотрел фотографии, а миссис Пиннок закурила и твердо сказала:

– В одном могу вас заверить, мистер Конвей. Я совершенно уверена, что к вымогательству Элзи не причастна. Лонго, Винеску или Кадим – может быть. Но не Элзи.

– Кстати, о Рикардо Кадиме. Вы хорошо его знали?

– Не очень. Он высокий, чернявый, похож на еврея, старше Элзи. Он ее обожал, но только как брат. Долгое время они давали вместе один номер и, видимо, пользовались услугами одного театрального агента – Франсуа Лаборда, его контора находится в Париже на авеню Марсо. Наводя у него справки об Элзи, я поинтересовалась и судьбой Кадима, но Лаборд ничего не знал о нем.

– Что за номер был у Кадима с Элзи?

– Рикардо вышел, по-моему, из цирковой семьи. Начинал, насколько я знаю, жонглером-акробатом. Знаете, ходил по проволоке, жонглируя тарелочками или шариками. Некоторое время Элзи была его ассистенткой. Больше я о Кадиме почти ничего не помню, кроме того, что он терпеть не мог кошек. Раза два Элзи приводила его в гости, и мужу приходилось запирать всех наших котов в спальне. Они вызывали у Кадима сильнейшие приступы астмы.

– Хорошо ли вы знали Лонго? – спросил Джордж.

– Не очень.

– Он – человек интеллигентный?

– Просто блестящий. Остроумный, очаровательный, самолюбивый, он пользовался огромным успехом у женщин.

– Что еще?

– Пожалуй, все… Да, он был помешан на охоте. Первоклассный стрелок.

– Элзи сейчас около пятидесяти, Лонго старше ее на четыре года… Как вы считаете, она жива?

– Бог ее знает. – На мгновение ухоженное лицо миссис Пиннок помрачнело: – Думаю, жива. Но так мне лишь сердце подсказывает. Ее сыну уже четырнадцать, а я его еще не видела, – повторилась она, не замечая этого.

– Возможно, я разыщу вам и дочь, и внука, – пообещал сочувственно Джордж.

– Надеюсь. Очень надеюсь… – Она налила себе еще «Драмбюи» и, не поворачиваясь от буфета, спросила: – Что еще вам хотелось бы узнать? Говорите, не стесняйтесь, я просто горю желанием вам помочь.

Джордж сложил фотографии стопочкой и поднялся. Встала и Николя, шепнув деловито: «Есть еще Аболер…» Джордж кивнул.

– Не было ли среди знакомых Элзи или Лонго человека по имени Аболер. Он швейцарец.

– Не помню такого.

– А имя Феттони вам о чем-нибудь говорит?

– Да. Так звали официанта в ресторане «У Морелли». Мы с мужем там часто обедали. Я считала Феттони человеком очень обходительным. – Увидев появившееся на лице Джорджа скептическое выражение, миссис Пиннок грустно улыбнулась: – По-видимому, я ошиблась и в нем?

– Возможно. Впрочем, его уже нет в живых. Итак, большое спасибо за откровенность. Вы нам очень помогли, и мы это ценим. А снимки я вам верну. Да, кстати, – Джордж остановился уже на полпути к двери, – какое впечатление сложилось у вас о мистере Уилере, что приходил к вам давным-давно? Он мой коллега.

– Ужасный человек. Зануда. Расспрашивал только о Винеску.

– Потом его убили. Сбросили с поезда.

– Неужели? – Она улыбнулась. – Возможно, он стал приставать с расспросами к кому-нибудь в вагоне и получил по заслугам. Нет, мистер Конвей, такой человек не делает чести вашей профессии – если это и впрямь ваша профессия. – Миссис Пиннок рассмеялась. – Не тревожьтесь, мистер Константайн. Я, видите ли, много читаю, а все Пинноки наделены исключительной памятью. У меня на книжной полке стоит экземпляр «Граней Амазонки» с довольно неудачной вашей фотографией на суперобложке. Может быть, перед уходом вы для меня оставите на нем автограф?

Глава 4

Возвращаясь из Танбридж-Уэллза, Джордж поссорился с Николя. Памятуя о судьбе Уилера, он понимал: поиски Скорпиона – дело опасное, а потому не желал брать Николя с собой в Париж. Она же хотела ехать непременно, заявляя, что в крайнем случае отправится туда одна. Настаивала и совершенно искренне была убеждена, что в этой игре ее ставка гораздо выше ставки Джорджа. Да и вообще – неужели он принимает ее за ребенка, не способного постоять за себя?

С таким энергичным отпором Джордж совладать не смог. Увидев, как засверкали глаза Николя, как она упрямо выпятила подбородок, он понял: о том, чтобы она передумала, не может быть и речи.