Письма с войны

Он улыбнулся и наклонился к кухонной стойке, показывая, что хочет вернуться к прерванному занятию. Эмма от неожиданности чуть не выронила его:

- Эй, полегче, смельчак.

Он улыбнулся еще раз и повернулся к Реджине:

- Мамочка, а можно Эмма тоже поможет?

- Ты же почти закончил, дорогой. Мы попробуем твое печенье после того, как ты поспишь.

- Но мааам, Эмма же приехала! - мальчишка повернулся к блондинке, глядя на неё самыми жалостливыми щенячьими глазками, какие она только видела в жизни.

Реджина, должно быть, почувствовала её слабину, потому что развернула сына к себе и, проведя пальцем по его носу, сказала:

- Сначала поспи, Генри.

Генри слез со стула, продолжая дуться, снял фартук и протянул его Реджине. После того, как Реджина повесила тот на крючок, Генри выбежал из кухни, проигнорировав окрик матери, оставляя двух женщин среди бардака на кухне.

Реджина отложила поднос с печеньем. Встретившись взглядами, женщины покраснели.

- Ты была права, - Эмма первой нарушила молчание, - он милый.

Реджина с гордостью улыбнулась:

- К сожалению, да. Даже я пару раз пала жертвой этих щенячьих глазок.

- Ты? Реджина Миллс? - Эмма притворилась шокированной, помогая убрать сладости. - Если Генри продолжит в том же духе, у человечества точно нет надежды.

Их прервал Генри, зовущий Реджину. И та ушла укладывать сына, оставив Эмму на кухне.

* * *

- Я не хочу спать, мамочка, - Генри лежал в кровати и тер глазки. Сквозь зевок он продолжил. - Хочу поиграть с Эммой.

Реджина прикрыла его рот ладонью, получше укутывая в одеяло. Генри был вежлив со всеми, в конце концов, он был сыном мэра, но Реджина всё же была удивлена, что он так быстро принял Эмму в свою жизнь после рассказов о ней. Она была благодарна Эмме за то, что та поладила с её сыном. Наклонившись и поцеловав его в висок, она сказала:

- Вы сможете поиграть, когда проснёшься.

- Но я же не сплю, - сонно пробормотал мальчик.

Усмехнувшись, Реджина начала напевать колыбельную, которую ей пел когда-то отец. Скоро дыхание Генри выровнялось, и он заснул. Оставив дверь приоткрытой, Реджина отправилась на кухню, где её ждала Эмма Свон.

Составляя утром список дел на день, Реджина собиралась заказать у Бабушки приготовление еды на день рождения Генри, в следующий четверг, забрать бельё из химчистки и испечь с Генри печенье. Появление Эммы на пороге её дома стало сюрпризом, хотя, если быть честной, приятным. Сидни надоедал ей расспросами о её переписке с солдатом, он хотел написать статью, но Реджина не желала об этом распространяться. Раньше, она непременно использовала бы это для создания образа, однако теперь Эмма была её другом. Это слово до сих пор смущало Реджину, но она знала, что это правда.

Ей всегда было интересно, как выглядит её респондент. Теперь она видела, что на вид Эмма старше своих двадцати – несложно было догадаться, почему. Надо отдать ей должное, блондинка очень симпатичная, даже когда смущается или сердится. О, Господи, она же конфисковала её машину! От этой мысли Реджина на секунду застыла, но потом продолжила свой путь на кухню. Там она, к своему удивлению, обнаружила, что Эмма всё убрала. Конфеты были аккуратно разложены по пакетам, на столе не осталось и следа от разноцветного сахара. Эмма выжимала тряпку над раковиной:

- Извини, я подумала, что могу помочь тебе. Да и привычка, знаешь?

- Не нужно было, - Реджина прочистила горло, в очередной раз покраснев при мысли о том, как вела себя. - Я должна извиниться перед тобой за свое поведение. Я не должна была так себя вести. Я скажу шерифу снять башмак с твоей машины.

Эмма повернулась к раковине спиной и улыбнулась:

- Брось, будет забавно об этом вспоминать. К тому же, я явилась без приглашения, так что ты не так уж виновата.

Реджина улыбнулась в ответ и склонила голову набок:

- Хочешь попробовать самый вкусный сидр в твоей жизни?

* * *

- Ты ведь несовершеннолетняя, - эта мысль заставила её помедлить, протягивая Эмме стакан.

- Буду, через пару месяцев, - увидев, что Реджина всё еще сомневается, Эмма рассмеялась. - Я могу умереть за эту страну, но Боже упаси меня пить в ней?

Реджина подумала над её словами, немного напуганная той прямотой, с какой Эмма говорила о возможных последствиях своей работы.

- Только один, - уступила она.

- Ты делаешь его из «Медового хруста»? - Эмма сделала глоток, одобрительно кивнув.

- Да, - Реджина села напротив, отпивая из своего стакана. - Яблоня растёт возле мэрии.

Они помолчали, разглядывая друг друга. Когда их глаза встретились, Эмма отрывисто рассмеялась тому, что её поймали. Глотнув еще сидра, она облокотилась на спинку дивана.

- Я представляла тебя по-другому.

- В каком смысле «по-другому»?

- В том смысле, который виден только определенным людям.

- Ну, - Реджина изящно скрестила ноги, - я же политик.

- Эй, я не говорю, что это плохо. Просто приятно, наконец, видеть тебя.

- Признаться, я представляла тебя более…