Письма с войны

Складывая одежду в корзину, Реджина прислушивалась к звукам, доносящимся из детской. Нужно забрать рождественский костюм Генри от портного, нужно разобраться с церемонией открытия городской елки. И дом еще не украшен к празднику, вон коробки лежат, открытые в гостиной у камина. К тому же, и Кэтрин, и Тина уведомили её, что владельцы зданий, пострадавших от хулиганства мальчиков Пэн, настаивают на заведении дела. Тина расстроена, а Кэтрин уже думает, как добиться самого мягкого наказания. Реджина презирала их опекуна, но жалела мальчиков. Им просто нужна помощь. Нужен шанс и кто-то, кто поверит в них. От мыслей о бесконечном списке дел у неё начала болеть голова, и брюнетка устало потёрла виски.

Раздался звонок телефона, и женщина обрадовалась возможности отвлечься. Заглянув по пути в гостиную и убедившись, что Генри играет с фигурками рыцарей, она прошла на кухню и взяла трубку.

- Особняк Миллсов.

- Эй.

Сердце стукнуло и провалилось куда-то в район пупка. Реджина слышала голос Эммы. Впервые, с тех самых пор, как девушка позвонила ей, чтоб сообщить, что её отправляют в Ирак. Было плохо слышно, будто, в трубке шумел ветер, временами что-то трещало, но Эмма жива и в порядке, и Реджина слышит её голос.

- Эмма? – неверяще прошептала Реджина.

- Единственная и неповторимая, - откликнулась блондинка, голос был нежным, а в интонациях на секунду проскользнула неуверенность.

- Как ты? – голос Реджины сквозил тихим отчаянием.

- Устала, – призналась та, и Миллс тут же отругала себя за страшные мысли, лезущие в голову. Она слышала, что голос у девушки хриплый от недосыпа, но эгоистичная часть её натуры всё равно радовалась звонку. – Шшшш… ты… шшш… пацан?

- Эмма? – Реджина прищурилась, стараясь расслышать. – Тебя не слышно.

- Бля, – выругалась Эмма, пробиваясь сквозь белый шум. Треск стал тише. – Лучше?

- Да.

- Как вы с малышом?

- Заняты, – Реджина прислонилась к стене, теребя телефонный провод. – Генри растёт, как сорняк. Я купила ему костюм к Рождеству, и он вырос из него, даже не успев надеть.

- Точно, ведь Рождество скоро! – удивилась Эмма. – Мы тут почти об этом забыли. Но я получила твою посылку и письмо. Нил видел фотографию Генри в форме. Наверное, он теперь уверен, что Генри мой сын.

-Рекси-младший должен быть похожим на папочку, – Реджина тоненьким голоском передразнила Генри.

- Вот, значит, кому он подражал, да? – переспросила блондинка. Реджина засмеялась в ответ. – Я… шшш…

- Что?

- Я скучаю по твоему смеху, – повторила Эмма, когда звук стал чище.

- Только по смеху? – страстно прошептала брюнетка и довольно улыбнулась, услышав, как Эмма поперхнулась в ответ. Реджина прикусила губу, сама немного смутившись от своего тона, но, черт, ей было плевать! Она так долго не видела Эмму, не прикасалась к ней. К черту смущение!

Голос Эммы опустился до хриплого шепота:

- Хочешь, расскажу, что я собираюсь сделать, когда приеду?

Настала очередь Реджины поперхнуться воздухом. Память услужливо вытащила на свет, воспоминания о жарких поцелуях и ласках на веранде особняка, а воображение мгновенно нарисовало картинки возможного продолжения. Кровь горячей волной прилила к щекам, а внизу живота ощутимо заныло.

- Не нужно давать обещаний, которые не собираешься сдержать, солдат.

- О, поверь, я очень даже собираюсь сдержать это обещание, – искренне ответила девушка.

Миллс широко улыбнулась и, попытавшись скрыть смущение за кашлем, спросила:

- У Нила всё хорошо, полагаю?

- Ох, – голос Свон разом стал серьезным, и улыбка слетела с лица Реджины. – Он в лазарете. У него обожжены шея и почти вся левая рука.

- Боже, что произошло?

- Ничего, – быстро ответила блондинка.

- Людей не отправляют в лазарет просто так.

- Да, - горько согласилась Эмма, – да, верно.

- Эмма? – взволновано спросила Реджина.

-Он… подошел к огню слишком близко.

- Я знаю, от чего бывают ожоги! – Миллс с трудом сдерживала рвущееся наружу раздражение. – Что вы делали?

- Мы выполняли приказ. Конфискация и задержание. Он будет в порядке.

Реджина молча кивнула:

- Что случилось с тобой?

- Шшшш… – молчание Эммы заглушил белый шум, наконец, сквозь помехи, Реджина услышала. – У… шшшш… сотрясение.

- Сотрясение?! – испугано воскликнула женщина. – Ты показывалась врачу?

- Конечно, показывалась. Ну, подумаешь, пошатывало с недельку, я всё равно не могла ходить.

- Что значит, не могла ходить? – испугано уточнила Реджина.

- Ну, я поцарапала ногу, и она малость распухла, – пренебрежительно сообщила блондинка. – Слушай, честно, уже все в порядке, я последний человек, о котором тебе стоит беспокоится.

- Почему ты мне раньше не позвонила? – требовательная мадам мэр вмешалась в разговор.

- Шшшш… - помехи были такими сильными, что полностью заглушили ответ.

- Что?

- Тут связь просто отстой, – раздраженно пробурчала Эмма.

- Ради всего святого, что ты делала, что оказалась в лазарете? – Реджина даже не заметила, как повысила голос.

- Свою работу, - в голосе девушки прорезалась сталь.

- Задержания и конфискации не ведут к ожогам, сотрясениям мозга и заражениям!

- Здесь ведут.