Письма с войны

Согласен, мы тут не живем, а прозябаем; вот если бы я жил в комнате с каким-нибудь разумным человеком, тогда здесь можно было бы прекрасно работать и сделать много хорошего; действительно благодатная должность; правда, с такими не вполне внушающими доверия ловкачами много не сделаешь, однако не стоит быть чересчур взыскательным. Как-то я нашел тут внутри одного шкафа огромную, полную макарон кастрюлю; сначала я решил было послать их домой, но остальные воспротивились моему намерению, и теперь мы каждый вечер варим эти макароны и едим с сахаром; ты будешь смеяться, но эта каша — потрясающая вкуснятина, во время еды я всегда вспоминаю сказку о сладкой каше; отлично, уверяю тебя, просто великолепно, самое же прекрасное в том, что у нас теперь есть газовая плитка для готовки, которую мы тут обнаружили, вечером мы всегда можем себе что-нибудь пожарить; более идеальных условий вообще придумать нельзя: в нашем распоряжении целый дом — кухня, канцелярия, спальня, нет только подходящих людей…

В человеческой жизни вообще не бывает иной возможности поддерживать себя, кроме как верой в Бога; я просто не могу понять людей, не верящих в Него, видимо, это сумасшедшие; как можно вынести столь жалкое существование без веры в Бога…

Я вернулся (из отпуска) в свою роту, которая в очередной раз была передислоцирована, теперь уже к морю, на чудесное побережье; но прежде мне все давалось значительно легче, хотя время было трудное, и мы вообще не знали ни минуты покоя, и точно так же приходится теперь здесь солдатам; в другой дивизии мне все-таки нравилось больше; тут царит атмосфера какой-то боязни и неопределенности, тщеславия и мелочности…

Здесь все необычайно нервные и озабоченные тем, как бы чего не случилось; в прежней части, в других ротах, нами командовали ротные командиры, они были упрямее, в хорошем смысле упрямее, некоторых солдат, а здесь, здесь все постоянно дрожат. Но ради возможности остаться тут на зиму придется кое с чем смириться.