Читаем Письма отца к Блоку полностью

В поэме «Возмездие» Блок упоминает, что Достоевский, обратив внимание на героя поэмы, находит в нем сходство с Байроном (III, 321). Можно предположить, что об этом раньше Блок слышал от своей бабушки Е. Г. Бекетовой, которая была знакома с писателем. М. А. Бекетова пишет, что на вечерах А. П. Философовой Александр Львович встречался с Достоевским, «которого поразила наружность молодого человека. Как говорили тогда, Достоевский собирался изобразить его в одном из своих романов в качестве главного действующего лица» (М. А. Бекетова. Александр Блок. Биографический очерк. Л., «Academia», 1930, с. 25).

Е. В. Спекторский. Указ, соч., с. 7.

С. А. Венгеров. Указ. соч., с. 399.

9 В автобиографической записке А. Л. Блока говорится, что труд «Государственная власть в европейском обществе» встретил сначала «большие препятствия как в университетской (предварительной), так и в общей цензуре…» А. С. Венгеров. Указ. изд., с. 397.

Е. В. Спекторский пишет более определенно: первая книга А. Л. Блока — «Государственная власть в европейском обществе» — «была приговорена цензурою к сожжению. Не без труда удалось спасти ее от такой участи» (с. 4).

10 А. Блок. Государственная власть в европейском обществе. Взгляд на политическую теорию Лоренца Штейна и на французские политические порядки. СПб., 1880, с. 41.

11 А. Л. Блок. Политическая литература в России и о России. Вступление в курс русского государственного права. Варшава, 1884, с. 44–46, 99, 100.

12 В. Д. Измаильская. Проблема «Возмездия». — «О Блоке». Сб. под ред. Е. Ф. Никитиной. М., «Никитинские субботники». 1929, с. 69.

13 Е. В. Спекторский. Указ. соч., с. 73.

14 Там же, с. 8.

15 Г. Блок. Герои «Возмездия». — «Русский современник», 1924, № 3, с. 177.

16 В. Д. Измаильская. Указ. соч., с. 66.

17 Е. В. Спекторский. Указ. соч., с. 9—10.

18 М. А. Бекетова. Александр Блок и его мать. М., 1925, с. 123.

19 Г. Блок. Указ. соч., с. 175.

20 М. А. Бекетова. Александр Блок. Биографический очерк. Л., «Academia», 1930, с. 80.

21 Г. Блок. Указ. соч., с. 177.

22 В. Д. Измаильская. Указ. соч., с. 85.

<p>1. <Варшава, 14 ноября 1892 г.></p>

Милый мой Сашура,

от души поздравляю Тебя с наступающим днем рождения и желаю между прочим, чтобы это письмо, которое Ты получишь послезавтра вместе с другими поздравлениями, ничем не нарушило твоего обычного веселого настроения: о нем, а также о твоем недавнем нездоровьи, теперь миновавшем слава Богу, мне известно из писем твоей Мамы, которую поблагодари и от меня за разные по отношению к Тебе беспокойства. Присланные в нынешнем и в прошлом году твои стихотворения доставили мне большое удовольствие, как и частые известия о твоих добровольных склонностях к наукам и искусствам, которые «должны помочь тебе, мой сын», быть действительно свободным человеком.

Давно я не видался с Тобой, Сашура, и Ты, вероятно, совсем плохо меня помнишь. В декабре рассчитываю съездить на короткое время в Петербург и посмотреть на Тебя. Хотелось бы знать заранее, когда кончатся перед праздниками твои уроки в гимназии, чтобы мне не очень помешать Тебе к ним готовиться.

Итак — до скорого свидания — приблизительно через месяц, а может быть, и раньше или позже (если что-нибудь воспрепятствует). Пока целую Тебя крепко и остаюсь искренно любящим Тебя отцом.

Ал. Блок.

Варшава. 14 ноября 1892 г.

<p>2. <Варшава, 12 ноября 1898 г.></p>

Благодарю за письменное поздравление[2] и сам хочу Тебя поздравить, милый Саша (и Сашура), с днем рождения, а заодно и с переходом в университет, желая всего больше доброго здоровья и дальнейших расширений умственного горизонта — как во времени, так и в пространстве: это может быть достигнуто особенно на первых курсах, где преподаются главным образом науки исторические и отчасти «философские».

О современном петербургском представителе последних я читал и слышал (от студентов) отзывы почти восторженные, на ряду с которыми не мог не придавать значения и твоему (по-видимому, беспристрастному), хотя Ты, вероятно, не без основания предпочитал «профессора, читающего дурно»,[3] своему (вполне литературному) домашнему учителю — не отступив перед сравнительными трудностями (каковые с пользою преодолимы если не путем самообразования, то дополнительными лекциями Гессена,[4] Кареева[5] или иными).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии