Пение ola (известно, что все испанские танцы поются) начинается вздохом; гитара бренчит тихим мольным аккордом; гармония состоит только из двух аккордов, попеременно сменяющихся, сперва тихо и медленно, потом все сильнее и скорее. Куплета через два вышли девушка и молодой человек в щегольском костюме majo, стали друг против друга и взмахнули руками: застучали кастаньеты; с каждым куплетом фигура танца изменялась; постепенно танцующие, гитаристы, певцы приходили в одушевление: «¡qué puñalada!» (вот лихой удар ножа!) — раздавалось в толпе при ином ловком порывистом взмахе корпуса танцовщицы, — «¡rechiquetita, pero bien dada!» (мал, да славно дан!), «¡Máteme Usted la curiana!» (бейте мокрицу!)[42] — вскрикивал в одушевлении гитарист, ускоряя темп… Эти долгие замирающие вздохи, которыми начинался и оканчивался каждый куплет, этот задыхающийся от страсти танец под меланхолическую, тоскующую мелодию, при живом, стремительном темпе — все это вместе производит впечатление, которого я не умею передать…{242} Но для таких танцев, как ola и jaleo, не довольно страсти и гибкого стана: для них нужно еще уменье, и Севилья и Кадис славятся учителями андалузских танцев. Народ же обыкновенно танцует фанданго, болеро и сегидилью. Когда мужчина хочет танцевать с какою девушкою, то бросает у ног ее свою шляпу; девушка после танца всегда обнимает, а иногда и цалует своего кавалера, музыкантов и певца. Куплеты сегидильи и фанданго большею частию импровизируются, и если танцовщица очень хороша, то для получения ее поцалуя всегда являются охотники, из которых каждый, в свою очередь, поет свой куплет (copla), приноровленный к танцовщице и состоящий обыкновенно из четырех стихов. Вот несколько куплетов фанданго{243}, которые удалось мне запомнить по их особенной наивной оригинальности:
(Отныне и навсегда вот какое дам тебе проклятие: да будет у тебя много богатства, но да не будет у тебя вкусу).
(Возьми, дитя, этот апельсин, что я сорвал в своем саду: не режь его ножом, потому что в нем мое сердце).
(Если б во мне была тысяча душ, я б их все вместе отдал тебе: нет во мне их, возьми лучше тысячу раз одну).
(Не важничай, синьора, что ты высокого рода: бывают лестницы и для высоких башен).