Письма Никодима

Может, это как-то связано с тем противодействием, с которым Он столкнулся в последнее время. Простонародье по-прежнему бегает за Ним, разевает рот на все, что бы Он ни сказал, восторгается чудесами. Но назаряне не теряют времени даром и по всей стране разносят хулу на своего земляка. Это они привлекли к Нему внимание служителей Храма. Все чаще среди людей, слушающих Иисуса, встречаются священники, левиты и книжники. Появляются также и фарисеи. Меня тоже пришли спросить, что я думаю о новом Учителе. Они пытаются поймать Его на недозволенном действии или слове. К примеру, несколько раз Он непочтительно отозвался о фарисеях. Ни одно Его слово не было упущено: все стало в подробностях известно в Синедрионе. «Не заметил ли ты, равви, что Он не заботится об омовениях перед едой и берет хлеб нечистыми руками? С Ним невозможно есть за одним столом! Кроме того, Он не чтит шаббата. Однажды мы сами были свидетелями того, как в шаббат – еще не убрали ячмень, – Он шел со Своими учениками через поле, и те рвали колосья, мяли их в пальцах и ели зерно. Разве это не запрещено нашими предписаниями? Когда мы обратили Его внимание на то, что делают Его ученики, Он знаешь что ответил? Он напомнил нам, как великий царь Давид, да будет Всевышний с его духом, брал в святилище жертвенные хлебы и ел их! Он приравнял нечистых амхаарцев к великому царю! И еще добавил: «С ними Тот, Кто выше святилища…» Кто же? Может быть, Он? Что за кощунство сравнивать себя со святилищем, куда и первосвященнику дозволено входить только в самых парадных одеждах? Еще Он сказал: «Сын Человеческий есть господин и шаббата…» Но ведь это кощунственно! Кого Он называет Сыном Человеческим? Даниил так говорил о Мессии… Но Он указывает на Себя: «Сын Человеческий…» Он называет Себя именем Того, Кто должен прийти! Это кощунство. Только Всевышний господин шаббата. А когда мы Ему сказали, что Он изгоняет нечистых духов силою Веельзевула, Он крикнул, что мы змеи и что за это не один, а семь нечистых духов должны поразить нас… Ты, равви, человек ученый, ты член Великого Совета, член Синедриона. Твое имя означает «победитель». Так победи Его. Разоблачи Его проповеди в глазах грязных амхаарцев. Пусть они Им не похваляются. Ты слышал, что о Нем говорят? Что Он из рода Давидова. Какое кощунство! Он простой плотник. Книги родов были сожжены Иродом – да будет проклято его имя и да пребудет он вечно в преисподней за то, что теперь всякий попрошайка смеет называть себя потомком царского рода! Ты, равви, скажи Ему, что это не так! Ты мудрый, равви, ох, какой ты мудрый… Ты – знаток Закона. Через тебя вещает небо. Если ты скажешь, сами небеса замолкнут. Говорят ведь, что «знаток Закона – выше ангела». Прикажи Ему замолчать. Кончилось время пророков! Теперь только вы, книжники, можете вещать от имени Всевышнего. Прикажи Ему молчать, равви!»

Глаза их гневно сверкали из-под надвинутых на лоб тюрбанов, длинные, опаленные солнцем пальцы нервно теребили одежду. Все они, собравшиеся из разных мест, дружно ненавидели Его и хотели, чтобы именно я выступил против Него. Они наседали на меня, искушали меня льстивыми речами. А это пострашнее, чем меч, приставленный к горлу. Тем временем я размышлял: «Если я воспротивлюсь Ему, кто тогда спасет Руфь?» Уж мне-то известно, что Он действительно кощунствует и нарушает предписания. Но есть в Нем нечто, что делает меня против Него бессильным. Может, Он приворожил меня словами, что я близок к Царству Небесному? Не знаю. Но только я не могу выступить против Него. Я сказал им, что еще рано, что надо еще прислушаться к Его наставлениям. Они же кричали в ответ: «Он уже достаточно наговорил! Его кощунства переполнили меру! Эта амхаарская нечисть слушает и глотает каждое Его слово, как сладкие смоквы. Скажи против Него, равви, и вели Ему молчать! Он распустит чернь, и потом уже никто не станет нас слушать». Я убеждал их, что не могу, что я должен впредь присмотреться к Его поступкам и прислушаться к Его словам… Мы спорили до поздней ночи. Когда, глубоко задетые, они уходили, один из них, фарисей из Гишалы, сказал: «Это большое искушение, равви, что ты слушаешь Его и молчишь…» После этого я не мог заснуть до утра. Может быть, все действительно так, как он сказал. Но что же мне делать? Откуда мне знать, где истина? Если бы Он следил за Своими учениками, чтобы те тщательно мыли руки и чтили шаббат, тогда Его бы никто ни в чем не мог упрекнуть. В Его речениях нет никаких особенных ошибок, чудеса, которые Он творит, свидетельствуют о том, что с Ним Всевышний. Однако почему Он так безрассуден? Почему Он так усложняет мне жизнь?

Возможно, потому Он говорит аггадами, что иные слушают Его в нетерпеливом побуждении поймать на слове. Но Он никогда аггад толком не разъясняет. Однажды Он говорил так: