Письма на воде

– У вас натуральная грудь? – спросил Ваня даму с декольте.

Это был наш Ваня. Таким мы его знаем и любим. Он всегда говорит то, что думает.

Если бы на месте дамы была наша подруга Оля с седьмым или девятым размером бюста, она бы только посмеялась. Убрала бы грудь в вырез. Не надела бы столь вызывающее платье.

Дама позеленела. Сергей под загаром побагровел. Спутник дамы поперхнулся креветкой. Я Ваню ущипнула. Настя отвесила ему подзатыльник. Ваня выпил еще.

Саша поставила крест на своем празднике.

– Пойду в туалет, займусь онанизмом, – сказал Ваня и ушел.

– М-да… Гхмм… Уфф… – все эти звуки исходили от друзей Сергея.

Я нашла Ваню в туалете.

– Я поеду, – сказал он.

– Ваня… – мне не хотелось его терять. – Может, ты просто… придержишь коней?

– Да какого черта? – развел он руками. – Я не умею. Поеду нажрусь с Леликом.

Я вернулась к столу.

– Это шокирует! – ахала дама с декольте. – Я была в шоке!

– Слишком рассудочно, – сквозь зубы цедила дама с горжеткой. – Вся эта показуха чересчур разумна, нет искренности…

– Он гений, ему простительно… – снизошел друг Сергея.

– Можно любить, а можно и ненавидеть. Очень противоречиво, но талантливо! – вторил ему Сергей.

– Согласна, он, безусловно, гений, но на этот раз меня не зацепило! – Горжетка определенно выделывалась. – Диалоги такие пустовато-многозначительные, постановка небрежная… Нет, я понимаю, что это нарочно, но вот за душу не берет!

Говорили о пьесе модного режиссера.

– А здесь рядом есть караоке! – воскликнула Настя.

Они так на нее посмотрели, что я пожалела о том, что отпустила Ваню.

– Мы будем танцевать? – громко прошептала Настя на ухо Саше.

– Надо хотя бы попробовать встать, – ответила та. – Хотя это не проблема – будем плясать ползком!

– Сашку не бросаем! – прошипела я Насте, которая с интересом озиралась по сторонам.

– Не-не-не! – замахала та руками. – Ой, Саша, я же без подарка! – закричала она на весь стол. – Забыла сразу тебе сказать!

– Да ладно… – успокоила ее Саша.

– Не, ты что, я могу подарить вам секс втроем! А?!

Я хотела увести Настю, но подумала в унисон Ване: «Какого черта?!»

Это мы!

Это не у меня или Насти грудь бултыхается в развратном декольте. Это не мы, почерпнув мнения из рубрики «Театр», перекидываемся заученными предложениями. Мы учимся. Мы станет хорошими юристами, врачами, модельерами, журналистами. Мы все работаем. И мы веселые. Творческие. О каждом нашем выходе в свет можно писать рассказ.

И уж точно мы не виноваты в том, что стайка обывателей из среднего класса неловко и глупо пародирует высшее общество.

Мы поехали в клуб со всей честной компанией. Танцевали ползком. Причем Настя ползала в основном по другу горжетки. На горжетке шерсть встала дыбом.

– Слушай, девочка… – Голос у нее звенел, как комар.

– Ты тут где нашла девочку, лапочка?! – ощетинилась пьяная Настя.

Пришлось тащить ее домой. Сашу я похлопала по плечу, расцеловала и прошептала:

– Держись, подруга…

Она продержалась минут десять и сбежала к Никите.

– Я приеду? – спросила она. – Мне переночевать негде.

Но она отказалась с ним спать. У нее все еще был Сергей, и она не смогла.

Саша почему-то долго сидела у него в ванной. Это место казалось ей безопасным. Она плакала. Очень трудно было принять решение.

– Ну ты подумай, что в нем особенного? – спросила я, когда мы увиделись. – Согласна… – Я приложила руку к груди. – Сергей – зануда. Но при чем тут Никита? Ну, он красавчик. А дальше? Что ты в нем нашла? Я все время думала, что у вас просто секс. Он же… никакой.

– Тут другое… – качала головой Саша. – Это с твоей точки зрения…

Есть такие люди, о которых трудно сказать что-то определенное. Ну, умный. Но не остроумный. Не творческий. Ничем не удивляет. Миловидный, но без запоминающихся черт. Хороший, но ничего выдающегося ни тебе лично, ни миру не дал.

Но ты их любишь. Отдыхаешь рядом с ними.

Я много размышляла и поняла, почему Саша любит Никиту.

Это ее мужчина.

Он уважает в ней личность. К сожалению, меньше, чем женщину.

И все же в отличие от многих мужчин нашего поколения, в частности от Сергея, которому хоть и нравилось, что Саша придумывает, шьет, но он считал это милой женской забавой, развлечением, Никита видел в ее увлечении большое будущее.

Он не мешал ей развиваться, стремиться к успеху – потому что не считал себя главой их маленькой общины, лидером.

У него в отличие от многих мужчин не было чувства стаи. Был он и была Саша – без правил, без расстановки сил.

Он считался с тем, что она лучше образована, остроумна – это не задевало его эго, а, наоборот, подогревало интерес к этой женщине.

Он оттенял ее, но не был пешкой: у него были свои пристрастия, увлечения – и он ими гордился.

В то время мы уже боялись мужчин.

Мы узнали, что мужчины наших подруг говорят им: «Зачем тебе работать? Пойдешь на службу, будешь вставать в семь утра, заниматься нелюбимым делом… Учись пока, мы справимся, а там посмотрим…»