Письма молодого врача. Загородные приключения

Пойми меня правильно и не цитируй, говоря о том, что для народа хорошо, когда среди него много пьяниц. Ничего подобного. Я хочу сказать, что если в народе много морально слабых людей, то это хорошо, поскольку должны быть средства пресечения этих слабых ветвей. У природы свои средства для этого, и пьянство – одно из них. Если исчезают пьяницы и аморальные типы, это означает, что народ настолько продвинулся в своем развитии, что в подобных мерах больше не нуждается. Затем гениальный Инженер ускорит наше совершенствование каким-то другим способом.

В последнее время я много думал о применении зла и о том, каким мощным орудием оно является в руках Творца. Прошлым вечером все это внезапно воплотилось в стихах. Прошу тебя, пропусти их, если они тебе наскучат.

ОБЕИМИ РУКАМИ

Богоизбранные испытанье пройдут,
А не избранные провалят.
Но лучшие иль худшие перед Ним пройдут,
Он всеми ими управляет.

Ведь все есть доброе, если понять.
(Ах, если бы мы понимали!)
Добро и зло – орудия, чтобы на все влиять,
Что держит Он обеими руками.

Блудница и анахорет,
Мученик и распутник —
Он всех по чести облечет
И по ролям расставит.

Он мудрость направляет по крови,
Туда, где распускаются цветы,
И похоть, чтоб убить слабые ветви,
И пьянство, чтоб дерево подстричь для красоты.

И святость, чтобы древа ствол
Остался нерушим,
Чуму и лихорадку, чтоб подзол
Менялся, оставаясь вечно недвижим.

Бросает Он микробы в легкие,
Бросает тромбы в мозг.
Он испытаньем выбирает лучших,
Потом испытывает снова, придавая лоск.

Испытывает Он тело и рассудок,
Мученьям подвергая вновь и вновь,
А коль не выдержат они, то сокращает промежуток,
Им снова испытанья приготовив.

Он душит горло детское мокротой
И высвобождает ферменты.
Он собирает много слизи известковой,
И закупоривает артерий ленты.

Он позволяет в юную пору
Мечтать и думать про любовь,
Пока не поселит грибковую спору,
Мечты стирая вновь и вновь.

Он запасает молоко, что кормит младенца,
Он притупляет в измученных нервах боль.
Он дарит сотни радостей сердца
Там, где остается лишь юдоль.

Он также взращивает ветвь добра,
Где дивные цветут цветы.
В руках Его – секатор зла,
Чтобы подрезать древо красоты.

Читаю эти строки и пытаюсь
Переписать их начисто опять,
И чувствую, как чей-то палец
Мое перо толкает вспять.

И меркнет свет в моих глазах.
И вижу я лишь темноту.
Коль ошибаюсь я, ошибку Ты мне подсказал,
Иль она канет в пустоту.

Мне очень стыдно говорить таким дидактическим тоном. Но отрадно думать, что грех может иметь цель и работать во благо. Отец говорит, что я, кажется, смотрю на вселенную, как на свою собственность, и не успокоюсь, пока не буду уверен, что с ней все хорошо. Что ж, я весь свечусь изнутри, когда, похоже, замечаю просвет в тучах.

А теперь к самой главной новости, которая изменит мою жизнь. Как ты думаешь, от кого я получил письмо в прошлый вторник? От Каллингворта, ни больше ни меньше. Оно без начала, без конца, адрес перепутан, и написано оно очень толстым гусиным пером на обороте рецепта. Удивительно, как оно вообще до меня дошло. Вот что он пишет:

«Начал работать здесь, в Брэдфилде, в июне прошлого года. Колоссальный успех. Мой пример революционизирует всю медицинскую практику. Быстро сколачиваю состояние. Сделал изобретение, которое стоит миллионы. Если наше Адмиралтейство его не примет, Бразилия станет ведущей морской державой. Приезжай следующим же поездом. У меня для тебя масса дел».