Письма к тетеньке

…определяются от короны — от государства, правительства.

Стр. 349. Слышишь, в роще зазвучали… — Из стихотворения Г. Гейне «Серенада» в переводе А. А. Фета.

Куроцапы — сатирическое наименование, которым Салтыков пользуется для общего или раздельного обозначения различных чинов дореформенной земской уездной и сельской полиции; исправников, становых, десятских, сотских и др.

Стр. 352. …лоно твое — как чаша благовонная, и нос твой — как кедр ливанский — сатирическая реминисценция из библейской "Песни Песней" (VII, 3 и 5).

Стр. 356. …чиновничество… прозевало краеугольные камни… не приняло соответствующих мер к ограждению основ. — Намек на возникшие после 1 марта в некоторых правительственных и реакционно-славянофильских кругах теории о несостоятельности государственного аппарата самодержавия, в первую очередь полицейского, «прозевавшего» нарастание революционного движения и выполнение приговора "Народной воли" над Александром II.

Стр. 357. …аспирации… — устремления (франц. — aspirations).

Стр. 360. …вот вам ваш Чацкий, ваш Евгений Онегин, ваши Рудин, Инсаров. — Эти литературные герои А. С. Грибоедова, А. С. Пушкина и И. С. Тургенева псевдонимически обозначают в данном случае передовые силы русского общества, его свободолюбивую интеллигенцию.

Стр. 362. …"ел добры щи и пиво пил!" — Из стихотворения Г. Р. Державина "Осень во время осады Очакова": "Запасшися крестьянин хлебом, // Ест добры щи и пиво пьет…"

Стр. 363. Губернатор, который… блеснул было на минуту на горизонте, но чего-то не предусмотрел и был за это уволен. — Намек на «ex-диктатора» — бывшего харьковского генерал-губернатора Лорис-Меликова, "не предусмотревшего" событий 1 марта и за это уволенного.

Стр. 366. …фиговидцы … — идеологи и деятели реакции, не понимающие жизни и вносящие в нее бессмыслицу и хаос (от поговорки "глядеть в книгу — видеть фигу", то есть ничего не понимать); они же сикофанты, то есть клеветники и доносчики.

ПИСЬМА СЕДЬМОЕ И ВОСЬМОЕ

Впервые, с нумерацией «V» — журн. "Отечественные записки", 1882, № 1.

Обличения "январского письма" направлены на ту особенность политического быта и общественной атмосферы современности, о которой советский исследователь истории царского самодержавия говорит: "Период министерства Игнатьева характеризуется широким распространением различного рода провокаций, доносов и предательств".[74]

В письме к Н. А. Белоголовому Салтыков следующими словами раскрывает содержание своей очередной «беседы» с «тетенькой»: "Январское письмо… Вам понравится. Идет в нем речь о семейных распрях, как плоде современной внутренней политики. И весело и ужасно в одно и то же время. Вообще, не ручаюсь, что живописую Россию, но что Петербург в моих письмах отражается вполне — это верно".[75]

Стр. 369. …иностранные образцы — западноевропейские конституционные формы государственности.

Стр. 370. Сижу я в "Пуританах"… — Как и в других операх Винченцо Беллини, в «Пуританах» ярко отразились национально-освободительные чаяния итальянского народа. Свободолюбивые мечты, окрашивающие музыку «Пуритан», способствовали популярности оперы в демократически-оппозиционных кругах петербургской молодежи.

Стр. 373. …читая "Nana"… — Об отношении Салтыкова к этому роману Эмиля Золя см. прим. к стр. 170.

Стр. 375. …это те люди-камни, которые когда-то сеял Девкалион… — Сюжетный мотив из греческого мифа, описанного в «Метаморфозах» Овидия. Согласно этому мифу, сын Прометея Девкалион и его жена Пирра были единственными людьми, спасшимися от потопа. Зевс, задумав создать новый людской род, приказал им бросать через плечо "кости великой родительницы" (земли): камни, брошенные Девкалионом, превратились в мужчин, Пиррой — в женщин.

Стр. 376. Risumteneatis, amiсi! — См. прим. к стр. 86.

Стр. 377. У Удава было три сына. — Повествование об истории, случившейся в семье "бесшабашного советника" (уход двух сыновей в революцию), представляет одну из вариаций на остро волновавшую Салтыкова тему о суде истории и потомства, в лице детей, над настоящим. К разработке этой темы Салтыков неоднократно обращался в своих произведениях 70-х годов ("Господа Молчалины", "Непочтительный Коронат", особенно "Вольное место" и пр.).