Письма к разным лицам

Скажем на это обще: в Церкви Божией ничто не заведено без нужды. Что ни учреждено ею, учреждено в удовлетворение потребностей духовных, потребностей не придуманных, а живых, жизнью вызванных. К тому же учреждаемое учреждалось по благоизволению Господа, Главы Церкви, в духе Его и сообразно с обетованиями. Без Господа ничто не вошло в Церковь, ни большое, ни малое; ибо она воистину есть живое Тело Его, Им живущее. Поелику же так есть дело, то кто смеет говорить, как говорят отступники? Одни отступники. Они потому и говорят так, что отступники суть; и поелику так говорят, явно, что отступники суть, сын Церкви истинной никогда не скажет так.

В некотором отношении можно различать только степени нужности и важности содержимого Церковью: необходимое, полезное, утешительное; так как и потребности таких же родов бывают. В обычных наших житейских домах иное таково, что без него дом не дом, существенно необходимо, иное имеется и держится, как полезное, иное служит только к украшению дома или к удовольствию живущих; иное заведено и бережется на случай. И Церковь есть дом – Божий дом, и все подобное, в своем лишь роде, должно быть и в ней. И есть. Есть в ней существенно необходимое, без чего Церковь – не Церковь (священство, Таинства, службы, посты, благотворительные учреждения), есть такое, что принято и держится как спасительное и душеполезное (иконы), есть такое, что утешает и услаждает чад ее (пение). Какой хозяин станет выбрасывать вещи из дома потому только, что без них дом – все же дом? Ибо для живущих в доме и приятное нужно, и без того, что служит только к украшению его, скучно жить; а полезное, в то время, как потребуется от него польза, становится необходимым. Так и сущего в Церкви не следует касаться дерзкой рукой самочиния, а принимать все в том качестве, как оно заведено и держится. В ней все назидательно и питает дух верующих, имеющих очи и умеющих видеть.

Оставить, говорят, самое нужное, а другое все прочь. Но если мы станем так поступать, то что останется? Что останется в доме из всего, что видим в домах наших, если поступать с ними по такому правилу? Четыре стены, кровля, очаг, кое-какие сосуды, – и все тут. Что останется также из одежды, если подвергнуть ее переустройству по сказанному? Ничего. Клок материи, а может быть и он не удержится, потому что вместо всякой материи может служить лист травный, или кожа животного. Можно ли ожидать, чтоб кто-либо задумал так сделать? И если б кто сделал, не сочли ль бы его все помешанным? Так и в отношении к церковному благолепию следует относиться. Вы же как? Отступники ваши оголили вас от всего церковного, а вы и рады. – Льгота, выходит, эмансипация. Какая у вас там бестолковщина?!

Но какого бы качества ни было содержимое Церковью, все то от Господа есть, как я уже поминал, или прямо Господом учреждено, или Им благоизволено. Если в теле нашем ничего не деется без зависимости от головы (мозга, нервов), то тем паче надо веровать, что так есть в Церкви Божией, т. е. что в ней, яко Теле Господа, ничего не бывает без Господа, Который есть Глава ее. Истинная вера всегда осязает десницу Господа во всякой церковности и принимает ее, как от Него исходящую, с смиренной и теплой покорностью, не позволяя себе дерзких замыслов об отменениях или изменениях.

«Так, стало быть, у вас опять подзаконность? – вопят отступники. – Где же свобода христианская?» Она тут же, при этом и в этом, что называется обязательной церковностью. Свобода от подзаконности иудейской, дарованная нам о Христе Иисусе, не есть поставление нас вне всякой законности, а есть вывод из подзаконности иудейской, чтоб поставить под законность христианскую, не во внутренней только духовной жизни, но и во внешних порядках религиозной жизни. Поелику собрание верующих составляет общество определенного духа и цели, то оно, как общество, должно быть благоустроено или скреплено и ограждено законами, и как общество определенного духа и цели, должно подлежать таким именно, а не иным законам, и законам неизменным, как неизменен должен быть его дух и наш. Вот и подзаконность неотложная! Но как общество сие есть видимое, местным и временным условиям подлежащее, то подзаконность его, пребывая неизменной в существе, в приложении или образе исполнения может не быть одинаковой во всех местах и неизменной во все времена. Вот и свобода при подзаконности! В Церкви Божией мы и видим во все времена и эту подзаконность неизменную, и эту свободу в исполнении законности, не заключенную в повсюдное и во всевременное однообразие.