Письма к провинциалу

Право, отцы мои, вас тут славно отделали, и никогда человек не оправдывался лучше. Не было, значит, у вас против него ни малейшей видимости преступления, если вы не ответили на подобный вызов. Вам приходится иногда попадать в неприятные столкновения, но вы от этого не становитесь благоразумнее. Ведь спустя некоторое время вы снова напали на него таким же образом по другому поводу, и он снова таким же образом отвечать вам (стр. 151) в следующих выражениях: «Этот род людей, становящийся невыносимым для всего христианского мира, под предлогом добрых дел стремится к почестям и к господству, извращая ради своих целей почти все законы: божеские и человеческие, положительные и естественные. Действуя то своим учением, то страхом, то надеждой, они привлекают к себе всех великих мира сего и пользуются властью их во зло, чтобы добиться успеха в своих гнусных интригах. Но, как ни преступны их злые замыслы, они не встречают ни возмездия, ни противодействия, напротив, их награждают за это, и они исполняют задуманное с такой смелостью, как если бы совершали службу Богу. Все это признают, все об этом говорят с омерзением, но мало находится людей, способных противиться такой могущественной тирании. Я, однако, воспротивился. Я остановил их нахальство и остановлю еще раз тем же способом. Итак, я заявляю, что они лгали самым бесстыдным образом, mentiris impudentissime. Если правда то, в чем они меня упрекают, пусть мои обвинители представят доказательства, или же пусть считаются людьми, уличенными в самой наглой лжи. Их образ действия в данном случае откроет, кто прав. Я прошу всех наблюдать за этим и одновременно иметь в виду, что люди такого рода не сносят ни малейшего оскорбления, если могут отразить его, но притворяются, что с величайшим терпением переносят оскорбления, когда не могут защититься от них, и прикрывают мнимой добродетелью свое истинное бессилие. Вот почему я старался почувствительнее задеть их чувство стыда, чтобы самые простоватые люди признали: раз они молчат, то терпение их есть следствие не кротости, а смущения совести».

Вот что говорит он, отцы мои, и заканчивает так: «Эти люди, истории которых известны по всему свету, столь очевидно несправедливы и столь наглы в своей безнаказанности, что я должен был бы скорее отречься от Иисуса Христа и его церкви, иежсли не высказать, даже публично, своего отвращения к их образу действия как для того, чтобы самому оправдаться, так и для того, чтобы помешать им обольщать простодушных людей».

Достопочтенные отцы мои, отступать нет никакой возможности. Приходится вам признаться, что вас уличили в клевете, и прибегнуть к вашему правилу, гласящему, что этот род клеветы не есть преступление. Отец этот нашел секрет зажимать вам рот: так и следует поступать всякий раз, когда вы обвиняете людей бездоказательно. Каждому из вас надо отвечать, как означенный капуцин: Mentiris гтриdeniissime. Да, ведь, что же и отвечать иначе, когда, например, ваш о. Бризасье утверждает, будто оппоненты, против которых направлены его писания, «суть врата адовы, первосвященники дьявола, люди, отпавшие от веры, надежды и любви, созидающие сокровищницу Антихриста»? «Это я говорю, — прибавляет он, — не в виде ругательств, а в силу истины». Кому охота терять время на доказывание того, что он не «врата адовы и не созидает сокровищницы Антихриста»?

Точно так же, что отвечать на все те туманные речи, которые содержатся в ваших книгах и в ваших Предостережениях против моих Писем, например: «Присваивают себе[270] деньги, внесенные в уплату долга, доводя кредиторов до нищеты; предлагали мешки серебра ученым монахам, которые отказались от них; раздают духовные места, чтобы сеять ересь против веры истинной; имеют пенсионеров среди самых знаменитых лиц в духовенстве и в королевском суде; я — также пенсионер Пор — Рояля и до моих Писем сочинял романы», я, который не прочел ни одного романа и не знаю лаже заглавия тех из них, которые написал ваш апологет[271]. Что же сказать на это, отцы мои, кроме: Mentiris impudentissime, раз вы не указываете всех этих лиц, их слова, время, место? Ведь надо или молчать, или привести и доказать все подобные обстоятельства, как это делал я, когда рассказывал вам историю о. Альби и Жана из Альбы.