Письма "К. Х." Ч. У. Ледбитеру с комментарием Ч. Джинараджадасы

Затем она попросила меня подождать около неё и не отлучаться от неё ни под каким предлогом. Она придерживалась этого условия абсолютно, даже заставив меня проследовать за ней в её спальню, куда она зашла, чтобы надеть шляпу, а когда понадобился кэб, она не позволила мне выйти из комнаты и свистнуть его. Я совершенно не мог тогда понять цель всего этого, но потом осознал, что она хотела, чтобы я мог сказать, что ни разу не упускал её из виду с того момента, как она прочитала письмо от Учителя, и до получения мною ответа на него. Я помню так живо, будто это было только вчера, как я ехал с ней в этой самой двуколке, и какое чувствовал смущение, вызванное отчасти тем, что ехал с ней, а отчасти тем, что причинял ей ужасное неудобство, так как я забился в уголок сиденья, тогда как её огромная масса перевешивала и наклоняла экипаж в её сторону, так что рессоры всю дорогу скрипели. В путешествии в Индию её должны были сопровождать мистер и миссис Купер Оукли, и именно в их дом приехали мы с ней уже поздно ночью — фактически, думаю, что это было уже после полуночи.

Мой первый феномен

Даже в такой поздний час в гостиной миссис Оукли собрались несколько преданных друзей, чтобы попрощаться с мадам Блаватской, которая уселась в кресло возле огня. Она блестяще говорила с присутствующими и сворачивала одну из своих вечных сигарет, когда внезапно её правая рука резко простерлась к огню весьма характерным образом, ладонью вверх. Она посмотрела на неё с удивлением, как и я сам, ведь я стоял рядом с ней, облокотившись на камин, и некоторые из нас отчётливо видели, как у неё в ладони образовалось нечто вроде беловатого тумана, а затем сгустилось в сложенный листочек бумаги, который она тут же вручила мне, сказав: "Вот ваш ответ". Все в комнате столпились вокруг, но она отослала меня прочь читать его, сказав, что я не должен давать никому видеть его содержание. Это была очень короткая записка, и гласила она следующее".

Второе письмо от учителя К. Х

Поскольку ваша интуиция повела вас в верном направлении и заставила понять, что моим желанием было, чтобы вы отправились в Адьяр немедленно, я могу сказать вам больше. Чем скорее вы поедете в Адьяр, тем лучше. Не теряйте ни одного дня, насколько это в ваших силах. Отплывайте 5-го, если возможно. Присоединяйтесь к Упасике в Александрии. Не давайте никому знать, что вы едете, и пусть благословения нашего Господа и мои скромные благословения защищают вас от всякого зла в вашей новой жизни. Приветствую вас, мой новый чела.

К. Х.

Никому не показывайте мои записки.

КОММЕНТАРИЙ

Прежде, чем я прокомментирую второе письмо, позвольте мне сначала рассказать о жертвах, которые пришлось принести м-ру Ледбитеру, когда он решил следовать за его Учителем; поскольку знание об этих жертвах может прояснить видение тех, от кого подобное потребуется, когда настанет их время, чтобы следовать за их Учителем.

Первая жертва была полным разрывом с его семьей. Внезапно оставить все близкие отношения — особенно с теми, кто помог ему в его карьере, — без объяснения причины означало, конечно, никогда не надеяться вернуться назад снова в их круг. Мы можем вообразить чрезвычайное удивление дяди, достойного священнослужителя, после декларации племянника, что через три дня он разрывает свою связь с округом, если учесть, что этот отъезд серьёзно препятствовал уже налаженной жизни. И это не по какой-либо более веской причине, чем та, какая появляется у человека, ум которого стал расстроенным от спиритизма, теософии и подобных безобразных соблазнов.

Племянник и его дядя и тётя никогда не встречались снова, даже после того, как м-р Ледбитер пять лет спустя возвратился в Англию. Он лишь однажды встретил другую тетю, которая очень любила его; и один или два раза — кузена. Но во всех практических делах, хотя он был из старинного рода[12] и в "графском перечне", он был уже вне их круга, как отступник и бездельник, который пренебрёг своими возможностями.

Вторая жертва была отказом от всех его мирских перспектив. Верно, что он был только викарием, но у него были определенные неординарные способности "собрать людей", как объединённую группу, и направить их работу для благородного дела. Его организаторские способности — как хормейстера, директора воскресной школы и создателя клубов мальчиков и девочек; его любовь к лёгкой атлетике — он был способным в теннисе, прекрасным пловцом, и мог кое-что сделать в крикете; а самое главное, это способность вдохновлять мальчиков и девочек "жить чисто, говорить истинно, исправлять несправедливость, быть патриотичными" — это всё, что требовалось, чтобы сделать его не просто священником, но священником того типа, которого хотела англиканская церковь. Я даю как приложение в пользу этого аспекта м-ра Ледбитера сообщение покойного Джеймса У. Mэтли, который был учеником в его школе, а позднее и до самой смерти преданным другом и поклонником своего "старшего брата".