Письма "К. Х." Ч. У. Ледбитеру с комментарием Ч. Джинараджадасы

Всё же у м-ра Синнетта был странный недостаток. Хотя он глубоко любил Учителя К. Х., к которому он обратился, как к "куратору", его стремление изменить определённые аспекты своего характера, чего желал Учитель, было недостаточным. К тому же у него было укоренившееся предубеждение относительно превосходства западных рас и неполноценности восточных рас. Хотя ему иногда внушала страх сила, которой адепты, очевидно, обладали, он так и не смог понять, что у них, представителей Востока, было, действительно, лучшее знание по всем вопросам, чем у него, представителя Запада. Нам нужно только прочитать объемистую корреспонденцию между ним и Учителями, чтобы заметить, как он постоянно продавливал свои взгляды относительно того, каким образом теософия должна быть представлена западным умам. Это не было простой шуткой, когда Е.П.Б. в экземпляре её "Изиды", данном ему, написала "Боссу", а после обозначения её собственного Учителя (без малейшего смысла непочтительности, но строго буквально в его американизме) — "Босс", она назвала м-ра Синнетта "Суббоссом".

Именно эта интеллектуальная гордыня заставляла его часто быть несправедливым, а Учитель говорит "жестоким", и к Е.П.Б., и к полковнику Oлькотту. Американская демократичность и (для м-ра Синнетта) нехватка рафинированности и "общественных манер" полковника Oлькотта сильно его раздражала. И точно так же он постоянно заблуждался относительно большей части качеств характера Е.П.Б…

Постепенно м-р Синнетт сделался настолько неблагоразумным в своих требованиях к Учителю и столь несклонным признать, что имеются твёрдые правила в оккультизме (чего желал Учитель К. Х.), что начал устанавливать постоянно растущий барьер между собой и "куратором”, которого в глубине души он любил. Наконец, в 1884 после того, как началось нападение Куломбов, и его отношение к Е.П.Б. превратилось в постоянное осуждение "за глупости и грубые ошибки", из-за которых он считал её виновной, Учитель сказал ему:

"Ну, она, в сущности, мертва, и это вы сами — простите мне ещё одну правду — убили этого грубого, но верного агента, тем более такого, который, действительно, был вам предан".

"Друг, опасайтесь гордости и эгоизма, двух величайших капканов, уготованных для стремящегося вскарабкаться по крутым тропам Знания и Духовности. Вы открыли щель в стыке нашей брони для дугпа, и поэтому не жалуйтесь на то, что они нашли её и ранили вас".[16]

М-р Синнетт получил это письмо в Лондоне 10 октября 1884, за три недели до того, как м-р Ледбитер получил своё. Ранее, в июле того года, Учитель написал м-ру Синнетту: "Я решил сделать ещё одно усилие (последнее, которое мне разрешено), чтобы открыть вашу скрытую интуицию… "

"К несчастью, как бы велик ни был ваш чисто человеческий интеллект, ваша духовная интуиция слаба и туманна, так как она никогда не развивалась".[17]

Это произошло между 10 и 31 октября (дата первого письма м-ру Ледбитеру), когда с несколько большей, чем обычно, несправедливостью по отношению к Е.П.Б. м-р Синнетт закрыл (совершенно невольно, и в этом его трагедия), дверь в лице Учителя. И тогда Учитель написал:

“Правда на её стороне. Ваши обвинения чрезвычайно несправедливы и тем более болезненны мне, что исходят от вас. Если после этого утверждения вы всё же будете придерживаться той же самой позиции, мне придется выразить своё глубокое сожаление по поводу этой новой нашей неудачи и пожелать вам от всего моего сердца успехов у более достойных учителей. Несомненно, ей не хватает милосердия, но, действительно, вам не хватает проницательности.

С сожалениями ваш К. Х."

Но м-р Синнетт не изменил своего отношения до конца. За один год до его смерти, когда я видел его, он был всё ещё полон своих обид, уничижительных для Е.П.Б. и, в особенности, для её вклада в теософию.[18]

Когда я мальчиком приехал в Англию, я жил в их доме в течение двух лет. Хотя он был вежлив по отношению ко мне, мы были простыми знакомыми. Однако он всегда сердечно относился к м-ру Ледбитеру. Всё же, у меня была хорошая возможность наблюдать м-ра Синнетта и его привычки, ибо в 1894 меня допустили во внутреннюю группу Лондонской Ложи, как челу Учителя, и я присутствовал на более тесных и неофициальных собраниях группы, которые проводились для дискуссий почти каждый воскресный день по утрам в библиотеке м-ра Синнетта.