Письма к госпоже Каландрини

Шевалье [18]сейчас в Перигоре, где, как мне кажется, он скучает; здоровье его по-прежнему слабо, а сердцем он все более нежен. Я с удовольствием послала бы вам копии с его писем; впрочем, нет, там попадаются места, которые могут вам не понравиться, мне стыдно, чтобы вы это читали. Несколько дней назад аббат [19]встретил у меня госпожу де Рие и влюбился с первого взгляда. Назавтра он снова появился у нас в Аблоне; он мне сказал, что никогда в жизни не видел женщины прекраснее, никакие розы и лилии не могут-де даже сравниться с ней. Скромный и кроткий ее вид до того пленил беднягу, что теперь стоит ему только меня увидеть, как он сразу же заводит о ней разговор. А ведь он был предупрежден. Когда о ней доложили, я шепнула ему: «Сейчас вы увидите одну из самых красивых женщин Парижа». И тем не менее он был поражен.

Г-н Бертье [20]вас по-прежнему любит, хотя по отношению ко мне он своим дружеским чувствам изменил. Вас любят ради вас самой, а не ради кого-то. Вы это прекрасно знаете и просто кривите душой, когда утверждаете обратное. Да и можно ли, положа руку на сердце, знать вас и не любить? Пусть судит о том ваше сердце.

Прощайте, сударыня, любите меня и верьте, что никто на свете не любит и не почитает вас больше вашей Аиссе.

Письмо II

Из Парижа, ноябрь 1726.

Я получила письмо, которое вы так добры были написать мне из вашего имения. Не сомневаюсь, что вам доставил живейшее удовольствие оказанный вам любезный прием. Ведь все эти изъявления радости по поводу вашего возвращения не могут быть притворными: таким образом, сударыня, вы вкусили счастья, которого не знают и сами короли. Вы скажете, Что могли бы быть любимой и не претерпевая подобных невзгод, и вас любили бы точно так же, и даже больше, будь вы в более благополучных обстоятельствах. Опыт в самом деле показывает, что злосчастье и бедность не очень-то людям по вкусу и сами по себе доблести и заслуги обычно немногого стоят и ценятся лишь тогда, когда человек при этом еще и богат; и однако перед истинными добродетелями всякий склоняет голову. Вы правы, они должны быть очень значительны, чтобы возместить в глазах наших ближних отсутствие богатства; таким образом, ничто, сударыня, не может быть более лестным для вас, чем ласковый прием, который был вам оказан. Он сторицей воздает вам за незаслуженные удары судьбы. Я очень рада, что вы чувствуете себя лучше – ничто не способствует так здоровью, как сознание, что имеешь право быть довольным собой. Я изо всех сил стараюсь убедить г-на и госпожу де Ферриоль [21]отправиться в Пон-де-Вель, они говорят, что и сами туда собираются, но поверю я в это лишь тогда, когда мы будем уже сидеть в карете. Не проходит дня, чтобы я так или иначе не заводила разговора о том, что им необходимо побывать в своих владениях, что им на время следует покинуть Париж.

Г-н де Боннак [22]собирается в Солер [23]. О вашей любезной сестре [24]я с ним говорила; госпожа де Боннак надеется, что будет иметь возможность часто видеться с ней во время своего пребывания в тех краях. Это ведь не так далеко от Женевы, и мы вместе с вами сможем навестить их. Вы не возражаете? Г-н и госпожа де Ферриоль, а также Пон-де-Вель просят передать вам тысячу нежных слов и добрых пожеланий. Что до д'Аржанталя, то он все еще пребывает на волшебном острове и никому не ведомо, когда он его покинет. А я сейчас занимаю его комнату, потому что свою велела обновить, она получится очаровательной – какая жалость, что вы не сможете ее увидеть. Обойдется мне это приблизительно в сто пистолей [25].Я видела г-на Саладена-младшего [26]и почувствовала к нему такую нежность, о которой по» мыслить бы не могла еще полгода назад. Да я, кажется, испытывала бы нежность даже к г-ну Бюиссону [27], будь он еще жив. Мне дороги все, с кем я у вас познакомилась. Дочь вашу я давно уже не видела – она была за городом, да и я тоже, но в другом месте. На праздники [28]мы все ездили в Аблон: мадемуазель де Вильфранш [29], госпожа де Сервиньи [30], г-н и госпожа де Ферриоль, а еще гг. де Фонтене [31], Ла Мезанжер, [32]шевалье и Клемансе [33]. Мы изрядно там повеселились и покутили. Вас это удивит. Но теперь ведь этого уже долго не будет. Хозяйка дома при Ла Мезанжере держалась весьма чинно. Ни разу она не осмелилась при нем кликнуть Клемана, свою черную собачку, ни Шампаня [34], но при всем том настроена была весьма благодушно, так что поездка удалась. Ла Мезанжер держался очаровательно. Г-н де Фонтене просил вам кланяться.