Письма к дочери

Когда я еще работал в женском глянце, делал порой интервью с модными фотографами, в основном западными. С теми, которые снимают лучших актрис и моделей, самых красивых женщин мира. Один из них – прости, забыл имя! – произнес вдруг прекрасную фразу, просто-таки афоризм: «Красота – это несовершенство».

А теперь иллюстрация тезиса. Выпускаю на сцену новую героиню, с историей.

Алиса – из тех, кого называют «светская дама». Алисе немало лет, но она до сих пор искренне любит пышные вечеринки, открытия модных выставок, приемы в итальянском посольстве. Чтобы длинное платье, чтобы укладка, чтобы бокал Chateau D’Yquem в руке и ярко-алые ногти.

Алиса была три раза замужем, три раза в разводе и до сих пор крутит романы. Короче, молодец и загляденье. Однажды мы с ней разговорились, диалог был вполне откровенным. Я спросил Алису, как часто у нее возникали стихийные романы на таких вечеринках? Она усмехнулась:

– Почти никогда.

– Как? Ты же такая ослепительная и манящая.

– Слушай, вы же мужчины – странные. Вам бы чего погрязнее.

– В каком это смысле?

– Все мои самые бурные романы начинались тогда, когда я была с похмелья, вообще как лахудра.

И рассказала пару историй. Ну вот хотя бы одна. Алиса заехала на дачу к подруге, чтобы поболтать вдвоем. Была в спортивном костюме, нечесаная, с облезлым лаком на ногтях. Сидят у мангала, жарят сардельки, с ног до головы перепачкались в золе. Вдруг появляется он. Красавец в белой рубашке. Приехал на «мерсе». Заблудился, спутал дачные поселки, увидел дымок, решил зайти, уточнить. Тогда навигаторов еще не было.

Алиса как раз жевала сардельку. Самая жуткая, самая гнусная ситуация для женщины. Хотела сбежать в дом, но это выглядело бы совсем по-дурацки.

А этот красавец все уточнил, и надо бы уезжать, но он не спешит. Наконец спрашивает:

– Можно я с вами тут чуть посижу? У меня в багажнике отличное итальянское вино.

– Да ради бога! – отвечает хозяйка.

Алиса поняла, что терять нечего, говорит:

– Только и штопора у нас нет.

Вечер тот затянулся. Красавец потом стал третьим мужем Алисы. Когда она спросила его, почему он решил остаться тогда, – усмехнулся:

– Ты же была такая классная. Я сразу запал на тебя.

Потом я спрашивал у многих знакомых женщин – как начинались их романы. Выяснялось, что большая часть – именно в тот момент, когда девушка собой недовольна, когда у нее проблемы с лицом, волосами, когда одета черт знает как. С кем-то знакомились в поезде, с кем-то на остановке. Одну вообще судьба настигла с помойным ведром – да, шла выносить мусор, в шлепанцах. Тут и явился сказочный принц. Другая гуляла в больничном дворике, после маленькой операции. Вот уж на что она не рассчитывала в ту минуту – так на роман. Она сидела на лавочке, в задрипанном халате – и тут подсел незнакомец, он шел от друга из соседнего отделения. Девушка в его сторону и не смотрела, думала: «Ну что ты, дурак, тут уселся?» А он сам начал с ней говорить. Опускаю дальнейшее, они уже пять лет женаты.

А когда девушка вся наряжена и уложена, когда смоки айз и ярко накрашены губы – когда вроде бы создана для соблазнения и жаркого шепота, – тогда фигушки. Да, ей говорят комплименты, ею восхищаются, но хоть бы один предложил что-то поинтересней, хоть бы один попросил о встрече или взял телефон. Так она и ходит впустую, сверкает почем зря. Прямо обидно.

Но объяснение этому очень простое. Его мне легко сформулировать. Потому что я сам много раз увлекался «лахудрами».

Женщина в полном мейкапе, в наряде, на каблуках – она хороша, да. Но она будто арт-объект под напряжением, трогать не стоит. Любоваться можно, но не приближаться. Она слишком далекая и отстраненная. Слишком волнуется сейчас, как выглядит, смотрится в каждое зеркало, боится сделать непринужденный жест, боится захохотать слишком громко. Играет «леди совершенство».

Получается такая идеально ровная линия, если эту женщину перевести в графику.

А нам, мужчинам, идеальной не надо. Нужны колебания и завихрения. То, за что можно зацепиться взгляду, то, что вызывает эмоции.

И женщина, которая жует сардельку, вся перепачкалась, и девчонка в больничном халате – это нам понятно и симпатично. Они несовершенные. А значит, они настоящие.

Нас не слишком волнует мелкий прыщ на лбу, нас почти не волнует состояние ее маникюра, и даже потрепанный спортивный костюм никак нас не обескураживает. Это страдания женщин – «ой, я сегодня ужасно выгляжу!». Мы смотрим иначе, совершенно иначе. Мы видим другое. Сексуальность и женственность почти никак не зависят от того, вымыта голова или нет. И да, мы вполне можем «запасть» на девушку, даже когда она идет выносить мусор в старых шлепанцах.

И совсем уже безумны те девушки, что пытаются исправить «мелкие недостатки» своей внешности. Я про хирургические исправления.