Письма из ссылки

С разных сторон идут сообщения о чрезвычайных бесчинствах по отношению ко многим ссыльным со стороны местной администрации. Всем товарищам, вероятно, известна кудымкорская история (тт. Вязниковцев и др.), кустанай-ская история (Тер-Оганесов и др.) и т. д., и т. д., и т. д. без конца. Издевательства и физические насилия имеют нередко из ряду вон выходящий, по бесстыдству своему, характер. Мне думается, следовало бы обо всех такого рода фактах сообщать Шестому конгрессу, требуя, чтоб он назначил особую комиссию для обследования этих дел.

В общем, насколько можно судить по переписке, настроение подавляющего большинства товарищей вполне бодрое и твердое. А это самое главное.

Крепко жму всем руки и желаю всего хорошего.

Ваш Л. Троцкий

Алма-Ата

17 июля 1928 года

ИЮЛЬСКИЙ ПЛЕНУМ И ПРАВАЯ ОПАСНОСТЬ 22 июля 1928 г.

(Послесловие к письму "Что же дальше?")

Доклад Рыкова об итогах июльского пленума ЦК на московском активе 13 июля представляет собою факт крупнейшего политического значения. Это программное выступление самого авторитетного представителя правого крыла если не с развернутым, то с полуразвернутым знаменем.

Рыков совершенно не останавливался в своем докладе на программе Коминтерна -- даже не упомянул о ней. Он посвятил свой доклад исключительно вопросу о хлебозаготовках. По тону доклад Рыкова есть доклад победителя. И не зря: из первой схватки с центром, через 4--5 месяцев после начала "левой" политики, правые вышли вполне победоносно. Июльский пленум ЦК знаменует первую открытую победу Рыкова над Сталиным, правда, при помощи самого же Сталина. Суть рыковского доклада в том, что февральский сдвиг влево был эпизодом, вызванным чрезвычайными обстоятельствами; что на этом эпизоде надо поставить крест; что сдать в архив надо не только 107-ю статью, но и февральскую статью "Правды"; что от старого курса надо загибать не влево, а вправо, и чем круче, тем лучше Чтоб расчистить себе дорогу, Рыков признается -- как не признаться перед уличающими фактами? -- в трех своих маленьких ошибочках:

"Во-первых, я в момент обнаружения кризиса считал его менее глубоким, чем оказалось в действительности;

во-вторых, я думал, что при помощи чрезвычайных мер мы совершенно ликвидируем кризис хлебоснабжения. Этого мы не добились;

в-третьих, я надеялся, что вся кампания по хлебозаготовкам пройдет при опоре на бедняка и полной устойчивой связи с середняцкими массами. В этом отношении я также ошибся"

А между тем весь хлебозаготовительный кризис, со всеми сопутствующими ему политическими явлениями, был предсказан оппозицией в ее контртезисах, указывающих Рыкову совершенно точно, чего он не понимает и чего не предвидит. Именно для того, чтобы избегнуть запоздалых, торопливых, несогласованных, преувеличенных административных мероприятий, оппозиция заблаговременно предлагала принудительный хлебный заем у деревенской верхушки. Конечно, и эта мера являлась чрезвычайной. Но предшествующая политика сделала ее неизбежной. А если бы заем был проведен своевременно и планомерно, он бы свел к минимуму те административные излишества, которые означали чересчур дорогую политическую плату за очень скромные материальные достижения.

Меры административного нахрапа сами по себе не имеют ничего общего с правильным курсом. Это есть расплата за неправильный курс. Попытка Рыкова приписать аппозиции стремление увековечить рыковские меры из арсеналов военного коммунизма злобно нелепа. В обходах дворов, возрождении заградительных отрядов и пр. оппозиция с первых же дней видела не начало нового курса, а только банкротство старого. 107-я хлебозаготовительная статья не есть орудие ленинского курса, а костыль рыковской политики. Пытаясь подкинуть оппозиции в качестве "программы" те меры административной дезорганизации хозяйства, за которые он сам целиком отвечает, Рыков поступает как все мелкобуржуазные политики, которые всегда в таких случаях натравливают мужика на коммуниста как на "грабителя" и "экспроприатора".

Что означал февральский сдвиг? Признание отставания промышленности, угрожающей дифференциации деревни и грозной опасности со стороны кулака. Что отсюда вытекало в качестве новой линии? Перераспределение народного дохода от кулака в сторону промышленности, от капитализма к социализму, ускорение развития промышленности как легкой, так и тяжелой.

В противовес февральской статье "Правды", которая только повторяла в этом вопросе оппозицию, Рыков видит причину хлебозаготовительного кризиса не в отставании промышленности, а, наоборот, в отставании сельского хозяйства. Такое "объяснение" есть издевательство над партией и рабочим классом, обман партии и рабочего класса, чтоб обосновать поворот направо. Это старая установка устряловских профессоров.