Читаем Письма из ссылки полностью

Письмо Ваше тоже шло примерно 22 дня. При этих условиях трудненько обмениваться мнениями по животрепещущим вопросам. А я китайский вопрос отношу к самым животрепещущим, ибо там еще идет борьба, действуют партизанские армии и вооруженное восстание поставлено в порядок дня, как, вероятно, Вам известно из резолюции последнего пленума Коминтерна.

Прежде всего отведу мелочь, но досадную. Не говорите, что напрасно я полемизирую с Вами под псевдонимом Зиновьева. Тут Вы не правы целиком. Думаю, впрочем, что недоразумение вызвано разнобоем в сроках переписки. Я писал о кантонских делах в период получения знаменитого письма двух мушкетеров, причем из Москвы сообщали, что им даны секретари для обличения "троцкизма". Я не сомневался, что Зиновьев извлечет на свет те письма мои по китайскому вопросу, где я доказывал, что демократической диктатуры пролетариата и крестьянства, как особой эпохи революции, в Китае не выйдет ни в каком случае, ибо там для этого неизмеримо меньше предпосылок, чем у нас было, а известно уже из опыта, а не из теории, что у нас демократическая диктатура пролетариата и крестьянства как таковая не реализовалась. Таким образом, все мое письмо было написано под углом зрения бывших и будущих "разоблачений" со стороны Зиновьева. Когда я говорил об обвинении в игнорировании крестьянства, то я нимало не забывал о некоторых моих спорах с Вами в Китае -- никак я не мог вкладывать в Ваши уста это шаблонное обвинение по моему адресу: Вы-то, надеюсь, признаете, что можно, нимало не игнорируя "крестьянство", прийти к выводу о том, что единственный путь для разрешения крестьянского вопроса -- диктатура пролетариата. Так что совершенно напрасно Вы, дорогой Е. А. -- не сердитесь, пожалуйста, за охотничье сравнение -берете на себя роль шумового русака, который решает, что ружье направлено против него, тогда как гон идет совсем по другому следу...

О том, что в Китае не выйдет никакой демократической диктатуры пролетариата и крестьянства, я стал размышлять со времени образования уханского правительства, я основывался при этом именно на анализе самых основных социальных фактов, а не, их политическом преломлении, которые, как известно, бывают довольно своеобразны, ибо зависят также от фактов второго порядка, в том числе от национальной традиции. Я убедился, что основные социальные факты уже проложили себе дорогу через все своеобразие политических надстроек, когда крушение Ухана в корне разрушило легенду о левом Гоминьдане, который будто бы охватывает девять десятых всего Гоминьдана. Ведь в 1924-1925 годах было чуть ли не общим местом, что Гоминьдан есть рабоче-крестьянская партия. "Неожиданно" оказалось, что это партия буржуазно-капиталистическая. Тогда создана была версия о том, что это-де верхушка, но что подлинный Гоминьдан, девять десятых Гоминьдана есть революционно-крестьянская партия. "Неожиданно" опять-таки оказалось, что левый Гоминьдан полностью и целиком громил крестьянское движение, которое в Китае, как известно, имеет большие традиции, имеет свои традиционные организационные формы и которое очень широко развернулось за эти годы. Вот почему, когда вы в духе абсолютной абстракции пишете: "Нельзя сказать, выдвинет ли китайская мелкая буржуазия какие-либо партии, аналогичные нашим эсерам или таковые создадутся из отколовшихся правых коммунистов" и т. д., то я на этот довод от "теории невероятностей" отвечаю следующее во-первых, даже если бы эсеры оказались созданы, то из этого вовсе не вышло бы никакой диктатуры пролетариата и крестьянства, как не вышло и у нас, несмотря на несравненно более благоприятные условия; во-вторых, вместо того чтобы гадать, не окажется ли мелкая буржуазия способна в будущем -- т. е. при дальнейшем обострении классовых отношений -- сыграть более или менее самостоятельную роль, не выстрелит ли палка? Лучше спросить, почему она оказалась неспособна сыграть эту роль в недавнем прошлом, когда ей были предоставлены наиболее благоприятные для этого условия: компартию загнали в Гоминьдан, объявили последний рабоче-крестьянской партией, поддерживали его всем авторитетом Коминтерна и СССР, крестьянское движение широко разворачивалось и искало выхода руководства, интеллигенция была широко мобилизована с 1919 года и пр., и пр., и пр.

Вы пишете, что Китаю "предстоит еще огромная, ожесточенная, кровавая, длительная борьба за такие элементарные вещи, как национальное объединение Китая". Правильно, но отсюда-то и вытекает невозможность мелкобуржуазного руководства и даже полуруководства революцией. Объединение Китая есть сейчас интернациональная задача, никак не менее интернациональная, чем существование СССР, разрешить эту задачу можно только путем "огромной, ожесточенной, кровавой, длительной борьбы" с мировым империализмом и его экономической и политической агентурой в Китае, буржуазией, в том числе и "национальной".

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное