Письма из пещер и дебрей Индостана

Прошу читателя держать в памяти как подчеркнутую мною фразу, так и хронологию событий. Сделанное нами недавно открытие, быть может, и ничего не значит, но совпадения и имена многозначительны. Во всяком случае оно представляет более чем простой интерес для русских читателей. Легенд насчет пандита Васишти что деревьев в лесу дремучем; но я выбрала лишь ту, прямо относящуюся к делу. Что этот пандит был русский, взятый мальчиком в плен татарами во время победы Иоанна Грозного в 1552 над Золотой Ордой, при Казани, то это не представляет для меня теперь ни малейшего сомнения. А что касается вопроса: кто именно таков был этот легендарный «пандит», чтò он имел общего с княжескими русскими фамилиями, то предоставляю это на разрешение самих читателей. Наша песня еще впереди, и самое странное из этой странной истории еще не сказано, хотя, конечно, одно имя Аджáнубаху ничего еще не значит. Это прозвище дается здесь вообще всем адептам «тайных наук». Народная молва уверяет, будто особа, предназначенная судьбой сделаться «владыкой тайных сил природы», родится с весьма длинными руками… Возвращаюсь к истории.

Во время взятия Дели приступом в 1857-58 году, англичане ворвались наконец в город. Во время свалки и этой ужасной резни сипай хранитель сокровищ исчез, и о нем никогда не слыхали более. Чтò сталось с сокровищами – не берусь сказать. Но ларчик с бумагами оставил по себе следы. По крайней мере, по рассказам, один из свитков пергамента находится у некоего воеводы Северо-Западных провинций. Рукописи написаны частью по-персидски, частью на языке хинди, и каждая бумага носит на себе собственную печать императора. Это заметки, записки, документы, кои в целом составляют как бы записную книжку императора Джеллал-Уддина Акбара. Узнала же я о существовании их и содержании одного из пергаментов следующим курьезным манером. Один из членов нашего Теософического Общества, близкий родственник обладающего таинственным свертком, пожелал узнать от меня, нет ли в числе русских княжеских фамилий имени и фамилии «Васишти Аджáнубаху».

– Нет, никогда не слыхала, – говорю. – Есть у нас имя Василий, но не Васишти, а про «Аджанубаху» не слыхивала. Это чтò же за имя такое? Аджáнубаху в переводе с санскритского, кажется, «длинные руки» (аджáну – длинные, баху – руки). Так прозывался Сиваджи, великий вождь махратов и основатель их царства? О нем, что ли, идет дело!..

– Нет, – говорит, – не совсем. Ну, а имя Лонгиманус есть в России?

– И того нет; а есть фамилия Долгоруких, если буквально перевести с латинского Лонгиманус и санскритского Аджáнубаху.

– Ну вот и добрались, – замечает мне мой собеседник, – теперь для меня все ясно…

– A для меня так стало еще темнее!..

Тогда я узнала от него легенду о пандите Васиште и Акбаре и только что рассказанный мною эпизод при Дели. Записки Акбара интересовали его уже с давних пор. Хорошо знакомый с языками, он изучил заметки императора и, зная о легенде астролога Васишти в Агре, тотчас же смекнул, что одна из записей в них касается этого таинственного незнакомца. На все мои просьбы показать мне бумаги он должен был отказать мне, так как они хранятся в тайнике, известном одному их обладателю, старшему брату его. Но тут же обещал перевести слово в слово акбаровскую запись, которую он списал для себя. Он сдержал слово. Вот она, как была написана, по летосчислению мусульман, в 938 году хиджры.

Перевожу с английского перевода, сделанного из разбросанных заметок в документах Акбара.

Заметка 1-я. «В начале полнолуния, месяца морана 935 года (1557) приведен был из Гхэзни Патаном Асаф-Ханом, от „уламама“ (?), молодой москов. Взят и порабощен в Кипчак-Ханате (Золотая орда) при деревне Казани (?), в те дни, когда шейтан в образе московского царя, говорят, разбил ханов… Зовут молодого москова в переводе на наш язык хинди (то есть санскритский) Коср Васишта Аджáнубаху,[170] также – Лонгиманус на языке португалов падри (миссионеров). Он сын старшего косра (князя), убитого в Кипчак-Ханате… Васишта говорит так: «Язык свой, московский, знаю; также языки Ирана и Патана. Учился астрологии и мудрости в Гилане (при Каспийском море). Оттуда повезли меня опять в Иран, где служил царю Тамасту. Падишах рассердился за дурной сон и подарил меня Асаф-Хану. Хочу учиться премудрости суфиев и саманов… (вероятно шраманов или шаманов, буддистов)… и хочу получить шаст (цепь, но в этом смысле талисман) с Великим Именем на нем»… «Пусть учится». А далее: «Отослан в Кашмир».

Заметка 2-я…«Вернулся для совещаний, получил Аллагу-Акбар.[171] Васишти отыскал Великое имя Хэ[172] и посвящает суфиев благословенной Рабии».[173]

А в 968 году рукой, по-видимому, самого императора, приписано: «Велик Васишта Аджáнубаху!.. В его руках и луна, и солнце. Он сбросил таклид (ошейник) обманчивых религий и нашел истинную мудрость суфиев, выраженную в следующем стансе: