Письма из деревни

Сначала Иван не придавал блохам никакого значения, но потом, убедившись, что козявочки действительно подъедают листики, вследствие чего лен пропадает, он высказал, что это не настоящие какие-нибудь блохи, – никогда этого до сих пор не бывало, – что это не простые козявочки, а напущенные злыми людьми из зависти, подобно тому, как бывают напущенные сороки, крысы. Действительно, нынешней весной у одной моей соседки был такой случай – были напущены сороки. Ни с того, ни с сего, весною, когда скот и без того был плох, еле вставал, появилось множество сорок, которые стали летать в хлевы и расклевывать у коров спины: заберутся в хлев, усядутся у коров на спинах и клюют точно падаль – у всех коров спины изранили страшнейшим образом. Что ни делали, ничто не помогало (вот и заводи тут симентальский скот!); гоняли, стреляли, надоумил кто-то, за дедами посылали… наконец, помещица пригласила попа служить с большим требником. Потом, через несколько недель, встретив у одного богатого помещика на именинах священника, я ему рассказал о сороках. – Бывает это; все дело в том, какие сороки, – заметил священник глубокомысленно, – если напущенные – это нехорошо. Тоже недавно у нас был случай: у одного арендатора, поляка, появились в хлевах крысы; бегают по коровам, шерсть объедают, на спинах гнезда делают; возился-возился и, хотя католик, попов призывал для совершения на скотном дворе водосвятия, чего прежде не делалось.

– По-твоему, это значит напущенные блохи? У вас все напущенные, – рассердился я; – телята дохнут – хлев не на месте стоит; корова заболела – сглазили.

– Поживите в деревне, сами изволите узнать, А.Н., все бывает. От злого человека не убережешься.

– Ну, да что тут толковать: вот и в книге сказано, что поедают. Я знаю только, что если мы ничего не будем делать, то пропадет наш лен.

– Да что же делать, А.Н.?

– Советуют посыпать золой. Ты как думаешь?

– Тэк-с.

«Для уничтожения ее посыпают всходы, льна золой», – медленно читаю я в книге.

Иван молчит.

– Что же ты молчишь?

– Как прикажете. Испытание сделать можно; бабы, может, еще не всю золу из печей повыгребли, сколько-нибудь найдется.

– Не всю повыгребли, не всю повыгребли! Ступай – ты!

Иван уходит. Действительно, откуда же взять золы, чтобы посыпать четыре десятины? Опять начинаю рыться в книгах: «в других местах распускают серный цвет с водою и поливают всходы. Равным образом большую пользу приносит в этом случае поливка всходов льна водой, в которой распущен гуано». Ну, гуано у нас достать нельзя; а не попробовать ли серный цвет? Зову Ивана.

– Вот что, Иван. Золы, конечно, теперь на четыре десятины не достанет, а вот тут в книге сказано, что хорошо поливать всходы льна серным цветом, распущенным в воде. Как ты думаешь?

Иван молчит.

– Можно послать в город купить серного цвету. Переделаем две бочки, так, чтобы удобно было поливать – ведь ты видал как поливают шоссе?

Иван молчит.

– Что же ты молчишь? Ведь ты видал, как шоссе поливают в Петербурге?

– Бочки можно приладить, досточку сзади сделаем.

– Ну, да, приладим; ведь это хорошо будет; ведь ты сам заметил, что она боится мокроты, а тут еще серный цвет.

– Много воды нужно, А.Н.

– Конечно, но ведь сам знаешь, без работы ничего не достается; жаль только, что в книге не сказано, сколько серного цвета на десятину нужно. Пуда по два, я думаю, довольно будет?

Иван молчит.

– Пошлем Сидора сегодня в город; завтра вечером он вернется – на саврасом пусть едет, тот лучше бежит, – а мы тем временем две бочки приладим.

– Как прикажете, можно Сидора послать.

– Только достанет ли он там серного цвету?

– Сколько ни на есть достанет; если в лавках нет, в аптеке можно достать. Я для собак в аптеке брал – на десять копеек порядочно в бумажку отсыпали.

Молчание. Я перелистываю книгу. Иван переминается.

– Серного цвету если не достанет, селитры можно взять: селитра в лавках всегда есть.

– Селитры? Какой селитры?

– Да что в солонину кладут; эта всегда в лавках бывает, потому что в солонину кладут: червяк не заводится, – червяк селитры боится. Тоже бура хороша, от прусаков помогает.

– Нет, не нужно; ступай.