Письма из деревни

Крестьяне будут драть пустошь под лен, а по переломам сеять хлеб – это несомненно.

Конечно, такое экстенсивное пользование пустошью не даст возможности извлечь из нее всю пользу, какую можно извлечь, но все же крестьяне и при таком пользовании хорошо выручаются, с лихвой выручат очень скоро те 27 рублей, которые ими заплачены за десятину. Банк может быть совершенно спокоен за свои деньги. Деньги будут возвращены, а за благодеяние, им оказанное, крестьяне вечно будут благодарить и поминать. «И это зачтется!..»

Если же, взяв лен и хлеб с распаханных пустошей, просто-напросто бросать нивы, подобно тому как были брошены у нас после «Положения» массы полевых десятин в помещичьих хозяйствах, то нивы эти будут зарастать (самосевом) травой и давать не худшие урожаи трав, чем прежде получались с пустоши. Через несколько лет опять можно будет возвратиться к тому же самому, опять поднять и взять лен и рожь и т. д. Это, конечно, будет очень экстенсивное пользование, но все же оно интенсивнее того, какое было при арендовании пустоши крестьянами из года в год.

Наконец, и земля будет превращена из дикой в более или менее культурную. Поросшая кустарником, дикая пустошь превратится в чистое пахотное поле или суходольный луг. И будет всей местности «продух», как у нас говорят, а это здесь, при наших сырых почвах, имеет первостепенное значение. У нас всякая вырубка лесов, кустарников и расчистка из-под них земли благотворно влияет на окрестные поля и выгодно отражается на урожаях. Я это знаю из собственного опыта: вырубка мной и расчистка на луга леса, узкой полосой окружавшего – и, заметьте, с севера и востока – крестьянские наделы, а также расчистка и разделка облог и пустошей чрезвычайно хорошо повлияли и на мои, и на крестьянские поля. Весной наши поля просыхают гораздо ранее, чем у ближайших соседей, где поля окружены зарослями и кустарниками.

Я говорил выше – сомнительно, чтобы крестьяне, прикупившие пустоши, скоро взялись за травосеяние и ввели многопольные травяные севообороты. Совсем другое относительно фосфоритной муки. Я уверен, что крестьяне гораздо скорее могут ввести в употребление фосфоритную муку. Это дело гораздо проще, чем введение травосеяния и изменения севооборота, удобопонятнее, не требует такой ломки в крестьянском хозяйстве, не требует согласия всего общества, притягивания тех, которым, по бедности или иным причинам, нельзя вводить травосеяние. Тут каждый, кто понял выгодность дела, может применить удобрение фосфоритной мукой на своей ниве, не мешая другим, никого не стесняя. Я говорил выше, что, когда явилась возможность, крестьяне деревни Б. стали удобрять свои нивы торфяной землей. Начали, конечно, богатые, семьянистые, а за ними, не желая отстать, и бедняки возили, кто сколько мог. Наконец, по моему мнению, введение в употребление фосфоритной муки теперь гораздо важнее, чем травосеяние (см. мою статью «О применении фосфоритов для удобрения» в «Земл. газ.» 1886 года, № 49–52), потому что, заправив землю фосфоритной мукой, мы легко можем перейти к более интенсивному хозяйству, как это делается при разработке «ланд» во Франции.

Конечно, применение фосфоритной муки – дело новое, сам я первый опыт удобрения фосфоритной мукой произвел лишь в 1885 году, и только в нынешнем году применил значительное количество – 400 пудов. Но дело это должно пойти, не может не пойти, непременно пойдет. Нужно только поэнергичнее за него взяться и дать крестьянам возможность приобретать фосфоритную муку на месте так же легко, как соль. Я говорил выше, что двое крестьян взяли у меня для испытания по мешку фосфоритной муки и удобрили под рожь. Если и у крестьян фосфоритная мука так же себя оправдает, как при моих опытах, то примеру первых последуют и другие, разумеется, при известной поддержке, а затем применение фосфорита распространится в округе. Нужно проповедовать и словом, и делом, раздавать в кредит фосфоритную муку желающим, даже навязывать ее, наблюдать, чтобы она была правильно применена к месту. Образованный класс людей тут может много сделать.

Свои опыты применения фосфоритной муки я и начал потому, что совершенно убедился, что наши свежие земли, пустотные и обложные, которые долго находились под травами, следовательно, накопили азот, все же требуют, хотя и половинного, навозного удобрения, которое в этом случае действует своими минеральными веществами, а следовательно, может быть заменено искусственным, минеральным, туком, для чего самое подходящее – мука из наших фосфоритов. Опыты блестящим образом подтвердили эти предположения и даже дали более, чем я ожидал.

Опыт удобрения фосфоритной мукой переломов из-под облог и клевера показал, что фосфоритная мука, употребленная под рожь, производит поразительное действие и вполне заменяет навоз.