Письма Г. В. Адамовича И. В. Одоевцевой и Г. В. Иванову (1955–1958)

Я для «Опытов» перебираю письма Зинаиды¹⁰², почти во всех есть что-нибудь плохое о других, чаще всего о Бунине или Ходасевиче. Но кое-что нейтральное я выберу. Да, читали Вы письма Цветаевой к Штейгеру?¹⁰³ Я давно не читал ничего столь бабьего и вздорного, о чем и сообщил Иваску, на что он мне ответил, что я Цветаеву «не понимаю». Говорят, она, разочаровавшись в любовных способностях Штейгера¹⁰⁴, набросилась потом на Аллу Головину¹⁰⁵. Я за ней этого не знал.

Ну, «assez de musique comme cela»¹⁰⁶ (откуда? – надо знать русскую литературу!).

До свидания, шер мадам, а также Жорж, не желавший дважды поклониться по свойственной ему гордости. А до чего горд Оцуп, если бы Вы видели! Я его спросил, как Диана. Он помолчал, вытянул нижнюю губу и сказал: «Диана Александровна – вне… Европы». Даже в этом идиот, «вне Европы»!

Пишите и пишите, а то не пошлю лекарства. Впрочем, пошлю его в понедельник.

Ваш Г. А.

14. Г. В. Адамович – И. В. Одоевцевой

7, rue Frederic Bastiat Paris 8

Chere Madamotchka Спасибо за письмо. Я уж беспокоился: что с Вами? Вы существо общительное, а вдруг исчезли. Буду ли я в Ницце летом? Если буду жив, буду, и вообще не представляю себе лета в другом месте. Новые пейзажи меня не привлекают. Но я поеду autocar’oм, через Гренобль, это и приятнее, и дешевле, – так что «заехать» к Вам никак не могу. Но вообще-то непременно к Вам с визитом явлюсь, тоже, однако, если буду жив. Надеюсь быть в Ницце во второй половине июля, или, вернее, около 14–15, ну, а там спишемся. Я не понял, приехал ли к Вам Макеев¹⁰⁷ совсем, как жилец, или в гости. Если совсем, Вам, верно, приятно, да и прибавка к прокурору или губернатору в качестве супиранта на побегушках.

В Париже я уже три дня, мало кого еще видел, только Кантора и Бахраха. Вы спрашиваете, что я думаю о книжке Струве¹⁰⁸. Ничего не думаю. Я о ней слышал и слышу со всех сторон, но на старости лет предпочитаю избегать раздражений и всего прочего, а так как обо мне там, по слухам, написаны всякие гадости, то я ее и не собираюсь читать. Собака лает, ветер носит. Хочу только сделать Терапиане реприманд¹⁰⁹ за слишком вежливо-почтительную рецензию на эту собаку¹¹⁰. По-моему, Терапиано – лиса, «и нашим, и вашим». Да, еще Вы интересуетесь Марковым. Вишняк pour une fois¹¹¹ совершенно прав¹¹²: Марков сочинил развязный вздор, Бог знает что (но есть почтительная фраза о Жорже)¹¹³. Кстати, и о «Моцарте»¹¹⁴ в «Новом журнале» – тоже вздор, и как все это написано! Но Иваск и Цетлина просили меня «помочь», «поддержать», т. е. написать отзыв¹¹⁵, чтобы не давать его змее-Аронсону: не мог же я «помогать», говоря, что № скверный. Да еще там мне устроена реклама, на что Вишняк и намекнул деликатно: в трех статьях я упоминаюсь¹¹⁶, что крайне глупо. Самое лучшее – скажите Жоржу! – что Татищев написал, что русская поэзия началась с нашего перевода С.-Ж.-Перса!¹¹⁷ А мы и не знали.

Ну вот – все это суета и гиль! Только бы льнули девчонки¹¹⁸ и так далее. Лидины стихи¹¹⁹, конечно, трогательны и кое-где с прелестью, – но кое-где и с кашей.

До свидания и примите сердечный поклон и поцелуй. Если Макеев у Вас – кланяйтесь. У меня к нему – всегда была симпатия, еще с «Дней»¹²⁰, когда он давал 20 франков авансу очень мило. Чем был souffrant¹²¹ Жорж? Напишите мне, пожалуйста, еще в Париж. Только обратите внимание, как пишется мой адрес.

Ваш Г. А.

15. Г. В. Адамович – И. В. Одоевцевой

4, avenue Emilia chez Mme Lesell Nice 25/VII–56