Письма. Часть 2

Очень подружилась здесь с детьми Андреевыми: Верой и Валентином, особенно — Верой.[519] Добрая, красивая, естественная великанша-девочка, великанёнок, простодушная амазонка. Такой полной природы, такого существования вне умственного, при уме, я никогда не встречала и не встречу. От Психеи — ничего, Ева до Адама — чудесная.

Не знаю, никогда не знаю, что чувствует другой, но от нее на меня — мне казалось — шли большие теплые волны дружественности, неизвестно почему и за что. Жара, песок, волна. Вера — так и останется.

Вера ПОЛНОЕ ОБРАТНОЕ Вадиму и такое же полное, хотя в другую сторону — Савве. (Его не полюбила.)

В Вадиме ничего от природы: одна голова, в Вере ничего от головы: одно (блаженное) дыхание.

Странно, что у мозгового сплошь — Л. Андреева — такие дети (Валентин и Вера). Любовь к природе отца и сына (Вадим) — страх перед собственным мозгом, бегство его. Бессознательное свето-, водо- и т. д. лечение. Этим детям лечиться не от чего. Любопытная семья.

_________

Уже уложила огромный сундук с книгами и камнями (тихая скорость). Вчера было последнее купанье. А нынче — покупанье ведра, мисок, тарелок, чашек, полоскательниц, ложек, всего — битого и якобы битого. Остается после нас целый склад дерева: бочек, досок, палок, коры, принесенных с моря. Есть даже одно (огромное) сабо. Все это, чтобы не оставлять хозяевам, дарим одной 28-летней — веселейшей! — матери ПЯТИ детей. Муж (англичанин, посему ненавидимый) зарабатывает 14 фр<анков> в день.

Планета, планета.

_________

Итак, до скорой встречи, милый Володя. Пожелайте нам мысленно удачной дороги, а главное — благополучного выхода из калитки нашего Ker-Edouard’a.[520] Доде сердечный привет.

МЦ.

<Приписка на полях:>

Везем полсундука Алиных (Ваших!) кинем<атографи>ческих журналов. Тихой скоростью.

Молодец, что достали и осилили Урлевана!.[521] (тбк у нас зовется). Везем с собой роман второй сестры, которым зачитывались наши бабушки и матери: Jane Eyre (Джен Эйр). Книга когда-то гремевшая. Прочтете — сравните. Герои почти те же. Есть еще третий роман (третьей). Достанем и его!

Узнаете бумагу? Пишу Вашим пером. Клеем я все полгода спасалась.

Медон, 12-го bis июля 1927 г., среда

Милый Володя,

Окончательно ли Вы решили снимать Мура?[522] Если да, будем ждать Вас или Адю в воскресенье с утра (Мур ложится в 12 ч., хорошо бы снять его не позже одиннадцати). Имейте в виду, что Мур в тот день не пойдет гулять, ожидая Вашего или Адиного приезда, кроме того будет ждать вокзала, вагона, «птички» и пр<очих> радостей, так что — по возможности — не разочаруйте.

Обещаю Вам за Ваши заботы и хлопоты в течение двух недель переписать Вам от руки какую-нибудь свою вещь — не меньше 200 строк. Вы кажется рукописи любите и храните. Обещаю Вам еще, что обещание исполню.[523]

Как Вы думаете — если Мура снять голым, во весь рост? По-моему, хорошо. И еще — одно лицо. Хорошо бы еще и с Алей. (Видите, вхожу во вкус!)

Ответьте, пожалуйста, насчет воскресенья. Нужно ли считаться с погодой?

Итак, жду. Привет всему женскому населению усадьбы, какие вы счастливые: сад!

МЦ.

Meudon (S. et О.)

2, Avenue Jeanne d'Arc

<Приписка на полях:>

— Поездов утром много, но лучше быть у нас около 9—91/2 ч., — долгие сборы!

Не забудьте упомянуть и час.

<Между 18-м и 22-м июля 1927 г.>

Милый Володя,

Итак, ждем Вас — Мур, Аля и я, — в воскресенье, 24-го, к 1 ч., лучше не позже. Мур уже будет готов, сразу пойдем на вокзал, к<отор>ый от вас (говорю об электрич<еском>) четыре минуты.

До свидания и спасибо!

МЦ.

Тогда же сговоримся о чтении О<льге> Е<лисеевне>, Вам, Аде — и Наташе и Оле, если хотят, моей новой вещи — Поэмы Воздуха. Лучше даже, если заранее сговоримся на два подходящих вечера на след<ующей> неделе, чтобы я сразу могла назначить.

Р. S. Могу только после 8 ч.

Meudon (S. et О.),

2 Avenue Jeanne d'Arc

31-го июля 1927 г.

Милый Володя,

Спасибо за фотографии. Показываю их всем в постепенности удачи, от привидения, вернее астрального (стоячего) тела Мура до Мура с Алей. Давайте, пока, так: трех лучших по три (Мура с Алей, Мура со сложенными руками и расставленными ногами и Мура-головку), остальные — просто для меня — по две, астральное тело — чтобы не обижать! — одно. Увидев после ретуши, какая из трех лучших — лучшая, будем печатать для раздачи. NB! Я думаю, что если головку проработать: выяснить глаза, слегка очертить овал, получится прелестный снимок — «по поводу». Таким мне Мур будет помниться — через 20 лет. Сквозь память. — Да! Нельзя ли немножко украсить, т. е. восстановить, Алю, слишком похожую на Александра III (снимок с Муром). Немножко просветлить лицо, — впрочем, Вам видней. Эта Мурина карточка тоже очень мила, вообще все три удачные—очень милы, и Вы вполне «заслужили» — беру в кавычки, ибо заслужили бы, доброй волей, и в том случае, если бы от А до Z — сплошной астрал — итак, вполне «заслужили» «награду». Получите ее неожиданно, предоставьте выбор мне, не прогадаете.

До свидания, сердечный привет всем благорасположенным и еще раз — еще много-много раз! — спасибо.

МЦ.

Ади и Али — тоже две!

14-го авг<уста> 1927 г.