Читаем Письма. Часть 2 полностью

Но Вы все-таки поезжайте. 1) м. б. и сказки, т. е. все-таки заплатят (мое положение ужасно) 2) если скажут, что платежами заведует Фохт, Вы им вручите прилагаемое письмо, к<отор>ое Вас уполномачиваю прочесть.[857]

Спасибо заранее. Если сможете — зайдите рассказать до шести, не сможете — завтра утром.

М. б. они Вам сразу передадут несколько номеров журнала для меня, попросите.

МЦ.

<Конец октября 1930 г.>

Милый Н<иколай> П<авлович>,

Сейчас получила вторичную повестку на кв<артирный> налог — 450 фp. — saisie en huit jours,[858] т. е. 7 нас будут описывать.

Нужно во что бы то ни стало выдрать фохтовсхие деньги, т. е. —

Заходите за мной завтра, чтобы вместе отправиться в Humanites Contemp[859] (France et Monde) и попытаться наконец получить. Возьму с собой повестку.

Приходите так, чтобы вернее застать кого-нибудь в редакции.

Итак жду.

МЦ.

<Январь-февраль 1931 г.>

Милый Николай Павлович!

Большая просьба: у меня есть надежда издать Перекоп отдельной книжкой, но для этого необходимо переписать его на машинке. — 1000 строк. —

Отдельного беловика, с которого бы можно было переписывать, у меня нет, пришлось бы с голосу, т. е. мне — диктовать. Думаю, если бы по 100 строк (коротеньких) в день — справились бы дней в десять. Вы же знаете мою строку — короткую.

Ответьте пожалуйста — можете ли? Обращалась в контору, но безумные цены.

Если да, нужно было бы приступить сразу.

Всего лучшего.

МЦ.

Утром я почти всегда свободна, но об этом сговорились бы потом.

Если да, сообщите свои более или менее свободные часы: утро? apres-midi?[860] вечер? Я очень связана отъездами в город С<ергея> Я<ковлевича>, но выкроить бы можно было.

У Вас ли книги, бывшие у Странге:[861] 2 тома Дюма и Гёста Берлинг?.[862] Я его совсем не вижу, боюсь книги пропадут.

<Февраль 1931 г.>

Вторник

Милый Н<иколай> П<авлович>,

Перекоп более или менее готов. Когда Вы можете ко мне придти печатать? Мое самое удобное время 5 ч. Если дома — ответьте. Привет

МЦ.

Нет ли у Вас хоть немножко свободных денег?

Мы погибаем. Все ресурсы разом прекратились, а Новая газета статьи не взяла.[863]

<Февраль 1931 г.>

Милый Николай Павлович!

Приходите нынче на блины к 121/2 ч., после попечатаем. Машинку накормим тоже.

Если случайно не можете (на блины), приду к 2 ч. — я.

Но лучше смогите.

До свидания. Не запаздывайте и не забудьте машинку.

МЦ.

Воскресенье.

<Февраль-март 1931 г.>

Понедельник.

Дорогой Николай Павлович,

Принесите мне нынче все уже напечатанное, мне нужно спешно исправить и представить. Просьба: пока никому о моих планах и надеждах насчет устройства Перекопа.

Итак, жду Вас к 4 ч.1/2, нам нужно сделать нынче возможно больше. Сердечный привет.

Вы меня очень выручаете.

Нынче же уговоримся насчет поездки к В<ере> С<тепановне>.[864]

МЦ.

<Весна 1931 г.>

Милый Николай Павлович, увы, увы, пролетает и вторая башмаковая сотня: мне крайне нужны деньги, дайте Але те 28 фр., а если еще спите, занесите мне их сразу после завтрака (до 21/2 ч.) — потом уйдем.

Итак жду.

МЦ.

Кстати, расскажите про Ивонну.[865]

<Конец декабря 1932 — начало января 1933 г.>

Милый Николай Павлович,

Если Вам не трудно, пришлите мне пожалуйста точный адр<ес> русской гимназии и адр<ес> того преподавателя (фамилию, имя и отчество) к<отор>ый, по Вашим рассказам, хорошо относился к моим стихам.

Мой адр<ес> до 15-го

Clamart (Seine)

101, Rue Condorcet[866]

Всего лучшего и спасибо заранее

МЦ.

Не странно ли, что попала к Вам как раз в день (а м. б. и час) Вашего приезда.

Заходили с Муром.

<Без даты>

Дружочек!

Сейчас ко мне заходил Ваш папа и, не застав С<ергея> Я<ковлевича>, сказал, что зайдет к 9-ти ч., с поезда.

Поэтому — приходите раньше, часам к 61/2, вместе поужинаем и, если не будет дождя, пойдем ходить, или еще что-нибудь придумаем.

Мне не хочется, чтобы Ваш папа думал, что Вы все время у нас — потому — что этого нет.

А м. б. — Аля, Вы и я — втроем в кинематограф? (наш). Говорю на случай дождя.

Словом, увидим.

М. б. уже к 6-ти придете? Не настаиваю, п. ч. боюсь отрывать Вас. Но на 61/2 настаиваю. До свидания!

МЦ.

<Без даты>

Воскресенье

Милый Николай Павлович!

Предложение: хотите нынче вечером в Кламар, на хороший фильм (Fiйvre,[867] американский).[868] Приходите как условлено в 7 ч., поужинаем и отправимся.

Расскажу о своих вечеровых делах. Только не запаздывайте. До скорого свидания!

МЦ.

<Без даты.>

Воскресенье.

Cher ami,

Venez me tenir compagnie avec Mour.[869]

Все уходят, я сижу с ним целый день. Приходите сразу после завтрака, если будет дождь посидим дома, солнце — Вы проводите нас с ним в Кламар. У меня есть для Вас приятная находка, душевного порядка.

Варенье не несите, ибо завтрашний день не упраздняется.

Жду.

МЦ.

Если солнце — не позже 2 1/2 ч. Лучше к 2 ч.

<Без даты>

Милый Николай Павлович!

Подождите меня, пожалуйста, я в Кламаре, скоро вернусь. Ключ под дверью.

МЦ.

<Без даты>

Милый Н<иколай> П<авлович>,

Простите, что не дождалась, — пришлось неожиданно ехать в город. Жду Вас сегодня вечером, после 8 ч. Посидим — побеседуем.

МЦ.

<Без даты>

Перейти на страницу:

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука