Письма

Не думайте, что вы бедны для того, чтобы помогать другим. Нет, для этого никогда нет бедных. Не богатством, не деньгами мы можем помогать другим, но сердечным участьем, ободрительным голосом воздвигая падший дух. И потому, если вы услышите, что где страждет человек истинно благородный и готов придти в отчаянье, спешите первые к нему на помощь. Скажите ему, что нет выше удела как бедность. Она доставляет случай человеку быть ближе к богу. Она доставляет случай человеку оказать те подвиги добродетели, которые никогда не доведется сделать богатому. Ибо жить среди бедности, среди унижений, среди высокой нужды и не соблазниться ничем преступным и выгодным есть несравненно высшая добродетель, чем раздать всё свое богатство. Будучи угнетаемому нуждой, исполнить весь свой долг терпеливо выше, чем, будучи богатым, исполнить свой. Итак, более всего мы должны благодарить бога за бедность ниспосылаемую, за всё то, что безумно называет человек несчастиями, ибо они нас ближе приближают к богу. Скажите, что если только подобные мысли хоть отчасти войдут в его душу, [Если уж это почувствует в душе человек] то в душе уже явится такая высокая гордость своим [этим] благородным чувством, которой не в силах одолеть человек, что он, как боец, будет глядеть презрительно на подлое и низкое, что даже среди них всякий подвиг его будет заметен. Пусть он и не мыслит, [не думает] чтобы он был один в пустоте, что нигде не услышит он отголоска. Всякий за морями, за отдаленным пространством, [Далее было: душа] всякая бессмертная душа почует это величие и откликнется ему. Помимо того он сам святой и высокой дружбой освежится и почувствует в себе дивные силы [Далее было: <1 нрзб.>] соревновать такому подвигу. И таким образом вдвойне станет благороден его подвиг. Скажите ему всё это, а в заключение этого прочитайте ему лучше это письмо, которое послала глубина души человека, знающего [прочитайте ему эти строки того человека, который [сильно] глубоко чувствует в душе своей всю] цену прекрасных жертв. Это <я> напис<ал> вам, ибо небо велело написать это, и потому он должен откликнуться на воззвание пославше<го>. Если произведут слова эти глубокое впечатление, придите прямо в церковь и помолитесь вместе с ним, это будет красноречивее всех слов. Как прохладный лес [как [свежераспуст<ившиеся>] древние ветви] среди безжизненной палящей степи, тог<да> приимет его молитва и прикроет сенью св<оей>. Тот, кто всё вытерпел из любви к человекам, за них же подверг себя тем несчастиям, перед которыми слабы те, которые претерпеваются человеком, тот услышит и оценит всякую жертву и ниспошлет ту чудную твердость, которая озарила когда-то его душу, когда он был среди нас, приняв пред этим всю [Далее было: а. принадл<ежащую> б. свойстве<нную>] физическую немощь человека. Тогда, если вы сделаете такое дело, если пошлете силу в душу упадающего духом человека, если обратите его лицом к богу, тогда будет сильна ваша собственная молитва. И чего бы вы ни пожелали, всё прямо дойдет к богу. А без того бессильна наша молитва. Молитвы дела, а не молитвы слова требует от нас Христос.

Приблизиться [Но чтобы мы] ближе к богу можем мы одними только благодеяньями ближнему. Они <в> жизни всё. Я уверен твердо, что <вы> чувствуете всю силу сих слов, и потому ничего не прибавляю больше. Уведомьте меня обо всем и не беспокойтесь, если иногда не вдруг я буду отвечать на ваши письма. Вспомните, что вы не одна пишете ко мне только, но многие, и что мне нужно обязательно отвечать многим моим московским приятелям. [Далее было: Потом еще спросите]

Прошу вас передать это маленькое письмо Ал<ександру> Сем<еновичу> и допросите лучше, если вы сами не знаете, от него, какие были причины, помешавшие ему отвечать на мои письма. Узнайте от него тут же заме<чания?> [Фраза не закончена в подлиннике. ]

К М. С. ЩЕПКИНУ <Рим. Ноября 28 н. ст. 1842.>

Черновая редакция