Письма (1876)

Это так, но ведь и об этом мы с Вами уговорились, именно об этом самом заголовке и еще до поездки моей в Эмс, я это очень хорошо помню.

А что же я Вам напишу насчет цензурных вымарок, если я их не видал? Нечего делать, печатайте как есть без меня. И не грех Вам не написать мне, что именно вымарано? Вы пишете: часть главы, но которая? И много ли? Теперь, до приезда в Петербург, день и ночь буду думать, как на угольях. А всего-то стоило написать полстрочки.

Я приеду, как и обещал, не 26-го, а 27-го августа, да и то в самом удачном случае. Я выеду 26-го, но здешние дороги не от меня зависят.

Перед выездом вышлю Вам еще тексту.

А пока Вам преданный Ф. Достоевский.

642. M. A. АЛЕКСАНДРОВУ 25 августа 1876. Старая Русса

25 августа/76. Старая Русса.

Многоуважаемый Михаил Александрович, посылаю Вам еще тексту. Вся беда в том, что не знаю, что именно запрещено цензурою, в какой главе и какой номер. И потому очень прошу Вас вникнуть в нижеследующее.

Если цензор вычеркнул из "Главы второй" и именно об "Идеалисте-цинике" и "Постыдно ли быть идеалистом" (то есть 1 и 2 малые главы), то надо выкинуть их вовсе, а взамен того к "Главе второй" пристегнуть две маленькие главы из "Главы третьей" (1. "Русский или французский язык?" 2. "На каком языке говорить отцу отечества?"), переменив, разумеется, соответственно только номера маленьких глав (то есть вместо 1 и 2 "Русский или французский язык?" и т. д. поставить 3 и 4 №№). А затем "Главу третью" начать уже с того, что я Вам теперь (с этим письмом) высылаю, то есть со слов: "Эмс я описывать не буду" (листик 10), и №№ маленьких глав опять переменить соответственно, то есть вместо 3 и 4 поставить 1 и 2-ю, а продолжение я уже Вам сам привезу.

Выезжаю я отсюда не в четверг 26-го августа, а в пятницу, 27-го. В субботу, вероятно, увидимся. Думаю, наверно, что 31-го августа не успеем выйти. В таком случае, приехав в Петербург, объявлю в газетах, что по независящим обстоятельствам № июль - август выйдет 4-го сентября. Очень может быть, что провозимся до этого срока, но надобно иметь в виду, чтоб уж никак не позже (1) 4-го сентября. А впрочем, всё решится при нашем свидании. Пока набирайте и делайте, что возможно.

До свидания.

Ваш весь Ф. Достоевский.

(1) было: дальше

643. M. A. АЛЕКСАНДРОВУ 29 августа 1876. Петербург

29 августа 76.

Многоуважаемый Михаил Александрович,

К Ратынскому письма не прилагаю, но зато исправил всё по его желанию и указанию. Если надо будет, то поеду к нему сам. (1)

Дальнейшую рукопись (глава четвертая, III и IV) при сем прилагаю: семь полулистков. Но будет еще V-я малая глава "Главы четвертой". А затем "P scriptum". Окончание главы четвертой, то есть V-ю малую главу, постараюсь доставить завтра же, 30 августа. A "P scriptum", как сказано, 1-го сентября.

А засим весь Ваш Ф. Достоевский.

Надеюсь завтра увидимся.

(1) далее было: Дальнейшей рукописи не присылаю, потому что багажа еще не получил.

644. M. A. АЛЕКСАНДРОВУ 30 августа 1876. Петербург

30 августа.

Многоуважаемый Михаил Александрович,

Посылаю Вам V-ю малую главу (три полулистка). Этой V-й малой главой заканчивается "Глава четвертая". Теперь останется "Post scriptum", за который и принимаюсь.

Ваш весь Ф. Достоевский.

645. А. М. ДОСТОЕВСКОМУ 6 сентября 1876. Петербург

Петербург, 6 сентября.

Милый и дорогой брат Андрей Михайлович, поздравляем тебя я и жена моя, и многоуважаемую добрейшую супругу твою с счастьем детей Ваших, а стало быть, и с Вашим. Мои детки маленькие, я до такого счастья не доживу. Не думай, что завидую, говоря это. Пишешь, что грустно будет оставаться без Варвары Андреевны; ничего, милый мой, этакая грусть лишь свидетельствует об общем и непрерывающемся счастье в семье. Я очень жалею, что никак не могу урваться даже и на день к Вам на свадьбу. В письме моем к Варваре Андреевне объясняю причины. Только как это всё странно, милый мой Андрей Михайлович, - ну давно ли мы были с тобой совсем маленькие? Я очень, очень хорошо помню минуту, когда нас, меня и покойного брата, в пятом часу утра, рядом спавших, разбудил радостный отец и объявил нам, что у нас родился брат Андрюшенька, и вот ты выдаешь замуж дочку и об этом извещаешь меня и Анну Григорьевну. Наше время пролетело, как мечта. Я знаю, что моя жизнь уже недолговечна, а между тем не только не хочу умирать, но ощущаю себя, напротив, так, как будто бы лишь начинаю жить. Не устал я нисколько, а между тем уже 55 лет, ух! Тебе же желаю, особенно теперь, как можно больше здоровья и долголетия, чтобы любоваться на детей и ласкать внуков. Ничего не может быть лучше в жизни.