Письма (1857)

Любезнейшая Варвара Дмитриевна, пишу Вам только три строки и обращаюсь к Вам со всею уверенностью, что Вы меня выслушаете и мне поможете. Обстоятельства, видите, до которых пор задержали меня в Москве. Но к 25-му (не позже, а может, и раньше) я уверен, что буду в Петербурге. Сокрушаюсь я ужасно о Паше: что с ним и как он? Наконец, хватает ли ому денег, чтоб жить. Высланных мною Вам для него денег, может, мало. Да и за квартиру надо. Короче, вот в чем просьба: позовите к себе Пашу, разузнайте от него, как он живет, и, если надо, дайте ему денег (немного и лучше выдавая по частям), а если будут требовать после 20-го за квартиру, убедите, что я квартиру за собою оставляю. Хоть деньги у меня и есть, но я Вам не посылаю, во-1-х, чтоб дошло поскорее письмо, а во-2-х, сам скоро ворочусь и Вам отдам, а в-3-х, безделицу и посылать не стоит. Но и безделица ко времени дорога. И потому, будьте друг, исполните мою просьбу, а я за это по гроб жизни Ваш богомолец.

Пишу письмо на имя Юрия Егоровича (которому прошу поклониться) с передачею Вам, ибо вместе с саком потерял и все адрессы и номера квартиры Вашей не знаю.

Марья Дмитриевна, кажется, в Москве поправится. Мы хлопочем, ищем квартиру и проч. и проч. Я ее познакомил с родными. Как устрою, так и в Петербург. Дела по журналу стали страшно хлопотливы: требуют, чтоб мы изменили название "Время". Оно положительно запрещено. И потому брат переменил название: вместо "Времени" будет издаваться "Правда".

Как приеду, много расскажу. А теперь крепко жму Вам руку и пребываю Ваш весь

Ф. Достоевский.

Наследство раздадут в конце ноября - наверно. Марья Дмитриевна Вам и Юрию Егоровичу кланяется. Она Вам сама будет писать.

211. НЕУСТАНОВЛЕННОМУ ЛИЦУ 5 декабря 1863. Петербург

Петербург, 5 декабря/63.

Mon trиs cher Monsieur,

Извините, что обращение к Вам написано по-французски. Я не знаю Вашего отчества (имя знаю, а отчества не знаю), а без имени и отчества русское обращение в письме невозможно. Не знаю и теряюсь в догадках, что можете теперь обо мне думать Вы и граф Толстой? Вы меня так радушно одолжили в Дрездене, а граф так искренно и прямо протянул мне руку, а я отсюда до сих пор ни слова. Но вот в чем дело: в Петербурге, по приезде, я пробыл только несколько дней, в хлопотах, и, узнав что жена моя, которая жила всё лето в Владимире, опасно заболела, поспешил к ней, намереваясь отвечать и Вам и графу из Владимира. Но дорогой я потерял мой саквояж, а с ним и письмо графа и все адрессы всех моих знакомых и здесь и за границей. Улицу и номер Вашего дома в Дрездене я забыл по чрезвычайно слабой моей памяти. Письма же мне хотелось послать так, чтоб не сомневаться, что верно дойдут. Я и отложил писать к Вам до возвращения моего в Петербург, рассчитывая, что возвращусь скоро. Но день за день уходили и приносили только новые хлопоты, явились дела в Москве, так что я только теперь, пять дней тому назад, успел воротиться в Петербург. Шмицдорф дал мне адресс, говорил, что дойдет верно. Хорошо бы. Граф же, как я услышал здесь, выехал из Дрездена, и я посылаю письмо, confiйe au soins obligeants de la Mission Impйrial de Russie. Убедительно прошу Вас, с получением этого письма, написать от себя графу (вероятно, Вы знаете, куда писать ему) и уведомить его, что я писал Вам, и изложить при этом всё, что написал я Вам теперь о потере адрессов и проч. Мне было бы слишком тяжело, если такой прекрасный, добрый человек, который сам первый протянул мне руку, худо обо мне подумает. А что может он думать обо мне теперь после такого долгого и неделикатного молчания с моей стороны? Что можете подумать Вы, так одолживший меня? Я потому прошу Вас написать обо мне графу, что, думаю, мое письмо к нему (которое отсылаю с этой же почтой) опоздает без точного адресса. И потому чем скорее он узнает, в чем дело, тем лучше. Напишите ему тоже, чтобы он дал мне адресс: куда выслать мне ему долг мой? Он мне дал адресс своего управляющего в Петербурге, но я забыл, а письмо его, как уже и писал я, пропало.

Простите меня, что утруждаю Вас моею просьбой. Ради бога, не откажите мне. Пишу, впрочем, Вам отчасти наугад: Вы говорили, что к Новому году приедете в Петербург. Что если письмо это придет поздно и не застанет Вас в Дрездене? Опять задержка.

Примите уверение в моем уважении и искренней моей благодарности.

Ваш весь Федор Достоевский.

Адресс мой на всякий случай:

Михаилу Михайловичу Достоевскому, в Петербурге, на углу Малой Мещанской и Столярного переулка, дом Евреинова, для передачи Федору Мих<айловичу> Достоевскому.

212. И. С. ТУРГЕНЕВУ 23 декабря 1863. Петербург

Петербург, 23 декабря/63.