Пища Богов

Ни какое другое живое существо не развило способность превращать свежую растительность в грибы. Это эволюционное событие произошло лишь однажды, миллионы лет назад, где-то в Южной Америке. Оно дало муравьям огромное преимущество: они получили возможность высылать специализированных рабочих для сбора растительности, сохраняя основную массу своей популяции в безопасности в подземных убежищах. В результате все вместе взятые виды разрезающих листья муравьев, включая 14 видов рода Atta и 23 вида рода Асrотуrтех, доминируют на большей части американских тропиков. Они поглощают больше растительности, чем любая другая группа мира животных, включая более распространенные виды гусениц, кузнечиков, птиц и млекопитающих. /Edward O. Witson, Biophilia (Cambridge. Mass.: Harvard University Press. 1984). p. 33/

Мы можем простить Уилсону, выдающемуся представителю социобиологии, мнение, что животные и гриб образовали взаимовыгодные отношения лишь раз в истории Земли. Его описание отношений муравьиного общества с грибной агрокультурой предвосхищает основные соображения моей попытки пересмотреть наши собственные сложные отношения с растениями. Ибо, как мы увидим, обратной стороной медали образа жизни кочевых пастухов была возросшая доступность психоактивных грибов и увеличение объема их потребления. Подобно земледельческой активности муравьев, стереотипы поведения кочевников хорошо помогали некоторым грибам расширять сферу своего распространения.

НОВЫЙ ВЗГЛЯД НА ЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ ЭВОЛЮЦИЮ

Первые встречи между гоминидами и грибами, содержащими псилоцибин, могли на миллион или более лет предшествовать приручению крупного рогатого скота в Африке. И в этот период в миллион лет люди не только собирали и ели грибы, но, вероятно, стали придавать им культовое значение. Но приручение диких животных (огромный шаг в эволюции человека), поставив людей в более близкие отношения с животными, повлекло за собой и расширение контактов с грибами, поскольку грибы эти росли только на помете крупного рогатого скота. В результате взаимная межвидовая зависимость (человек – гриб) обогатилась и углубилась. Это было время, когда зарождались религиозные ритуалы, появились календарь и натуральная магия.

Вскоре после того, как люди встретились с визионерскими грибами африканских пастбищ, мы, подобно муравьям, тоже стали доминирующим видом своей области и тоже научились “сохранять основную массу своей популяции в безопасности в подземных убежищах”. В нашем случае убежищами этими стали обнесенные стеной городища.

Размышляя над ходом эволюции человека, некоторые внимательные наблюдатели подвергли сомнению сценарий, предлагаемый нам антропологами. Эволюция высших животных занимает/ длительные периоды, редко оперируя периодами менее миллиона/ лет. Чаще это десятки миллионов. Но происхождение современных людей от высших приматов – с огромными изменениями, отразившимися на размере мозга и поведении, – заняло менее трех миллионов лет. Физически за последнюю сотню тысяч лет мы изменились очень мало. Но распространение культур, социальных институтов и языковых систем произошло настолько быстро, что современные биологи-эволюционисты едва ли смогут объяснить причину этого. Большинство из них даже и не пытается это сделать.

Возможно, отсутствие определенной теоретической модели и неудивительно; мы многого не знаем о сложной ситуации среди гоминидов накануне появления на эволюционной сцене довременных человеческих существ. Биологические и ископаемое данные однозначно указывают на то, что человек произошел от предков-приматов, не отличающихся радикально от еще сохранившихся видов, и, тем не менее, Homo sapiens стоит на целую Ступень выше прочих видов.