Писать поперек

К 1894 г. общее число публичных общественных и частных библиотек выросло до 792 (в том числе 96 народных), не считая пришкольных библиотек для народа, число которых превышало 3 тыс. В 1910 г. в городские библиотеки России было записано, по неполным данным, приблизительно 1,5 млн читателей (с учетом библиотек-читален общее число составит 2,6 млн)36. Охват библиотечным обслуживанием составлял, таким образом, в городах немногим более 11%. В последние два десятилетия XIX в., с ростом числа городских публичных библиотек и бесплатных «библиотек для народа», возникают новые, частично конкурирующие с библиотеками для чтения каналы удовлетворения потребностей широких читательских слоев города.

В ходе революции 1905 г. в октябре был издан манифест о свободе печати, ликвидировавший предварительную цензуру и разного рода административные меры, стеснявшие свободу печати. Запрет издания теперь мог быть осуществлен только по суду. В результате в сфере книгоиздания Россия оказалась в одном ряду с развитыми демократическими государствами Запада.

Ко второму десятилетию XX века русская литература стала играть чрезвычайно важную роль в жизни общества, являясь одной из важнейших форм обсуждения насущных социальных вопросов, средством политической борьбы за социальное освобождение. К ней была приобщена значительная часть населения страны, воспринимавшая ее как чрезвычайно важную и нужную сферу социальной жизни. Литература как социальный институт вполне автономизировалась от политической сферы и слабо от нее зависела, в ней сформировался дифференцированный набор социальных ролей. Сложились четкие и вполне «нормальные» формы взаимоотношений издателей и литераторов: ориентация на спрос покупателя и подписчика, сравнительно высокое денежное вознаграждение за литературный труд, профессионализация писателей, договорное оформление их отношений с издательствами, сильная дифференциация книгоиздания и периодики по уровням, жанрам, идеологической направленности и т.д., развитая система критических откликов в периодике, интенсивная реклама и т.д.

Однако после Октябрьской революции и недолгого промежуточного периода к концу 1920-х гг. эта система была полностью разрушена.

В 1932 г. были ликвидированы все писательские группы и объединения, а в 1934 г. на Всесоюзном съезде советских писателей создан единый Союз советских писателей и провозглашен социалистический peaлизм как основной метод советских литературы и литературной критики.

Возникшая новая литература не была автономной ни политически, ни экономически. Она находилась под прямым и очень жестким контролем государства, причем речь идет не только о цензуре. Не было независимых от государства издательств и периодических изданий (принадлежность ряда издательств, журналов и газет Союзу писателей, профсоюзам и другим формально общественным организациям ничего не меняла, поскольку сами эти «общественные» организации на 100% контролировались государством). Назначая и снимая руководителей издательств и периодических изданий, постоянно их проверяя, государство управляло литературной деятельностью, добиваясь того, что литераторы активно пропагандировали полезные власти ценности и ни в коем случае не подрывали созданную властью картину мира. Причем речь шла не только о политике и идеологии, но и об эстетике: писатели должны были не выходить за рамки предписанных эстетических конвенций и норм.

При этом контролировался не только институт литературы в целом, но и каждое его звено. Писатели были вынуждены писать только то, что можно было опубликовать и за что можно было получить гонорар, причем в соответствии со степенью лояльности автора, его готовности откликаться на формулируемый запрос менялись и гонорарная ставка, и число выпускаемых книг, и т.д.

Издатели были зависимы от руководства печатью, утверждавшего план, цензуры, дававшей разрешение на публикацию, партийных органов и Комитета государственной безопасности, следивших, чтобы не просочилось что-нибудь крамольное, и т.д. Книготорговцы обязаны были торговать тем, что издано, с их пожеланиями практически не считались. Критики сотрудничали в периодических изданиях, которые требовали писать так, а не иначе, или критик не смог бы публиковать свои рецензии и статьи. Читатель же рассматривался только как объект воздействия, обратная связь отсутствовала – на деле мнением читателя никто не интересовался37.

Из сказанного понятно, что литература не была отделена от государства и экономически, поскольку все издательства и периодические издания принадлежали государству; важно было не получить прибыль, а решить задачи идейного воспитания.

Только после падения советского режима ситуация изменилась. С начала 1990-х гг. стали возникать частные издательства и периодические издания, и к настоящему времени можно говорить, что литература как литературный институт, политически и экономически независимый от государства, вновь существует в России.