Писарь Первой конной

— Да, так назовут этот район города Москвы в будущем, когда победит Красная армия.

— Ты откуда знаешь? — спросила Ирина.

— Предполагаю.

— Да, я забыла тебе сказать. Просили передать, что, если я не приду, есть еще один способ связи.

— Почему ты не придешь? — удивился я.

— Все может случиться. Если меня арестуют, например. В прошлый раз за мной следили до самого дома. Могут через меня попытаться добраться до тебя.

— Но, если все так плохо, зачем тебе подставляться, я и так передал достаточно информации. Уезжай, скройся где-нибудь.

— Нет, пока наши не возьмут город, я нужна здесь!

— Чертовы фанатики, — выругался я, — ты девушка, пусть в этой войне воюют мужчины, это их дело.

— Не бойся, я и под пытками тебя не выдам, — сказала Ирина, щеки у нее налились румянцем.

Я помолчал, стараясь успокоиться. Не выдаст. Дура! Здесь не в игры играют. Каждый день ходит по лезвию бритвы.

— Ладно, пойдем покажешь дополнительный источник для связи, — сказал я немного успокоившись.

Только вышли из парка как нос к носу столкнулись с Виктором, с тем самым Виктором, с которым я познакомился у Божены. Тогда я узнал, что Виктор бежал к белым. Сейчас он был в военной форме английского образца, в обмундировании, присланном Деникину англичанами. Рядом с ним два таких же, как он солдата. Меня Виктор узнал сразу.

— Ого, какие люди, — преградил он мне дорогу, — а кто говорил, что красные победят?

Его товарищи прошли немного вперед и остановились поджидая.

— Дядю случайно встретил, — ответил я, — он сотник, сейчас здесь служу в его сотне. Мы не виделись с ним с четырнадцатого года.

— Неожиданно… — Виктор с недоверием смотрел на меня, — больно шустрый ты писарь и с девушкой уже…

— Не переживай, — сказал я, — контрразведка меня уже допрашивала, претензий ко мне нет.

— А, ну если так, — с сомнением сказал Виктор, — я только рад. В этой войне ты выбрал правильную сторону.

— Тогда бывай, — я глазами показал на Ирину, — нам надо идти.

— А, конечно, — Виктор отошел в сторону, пропуская.

— И кто это был? — спросила Ира.

— Так, в госпитале познакомились, еще у красных. Он ждал, когда придет Белая армия. Я ему сказал, что в ближайшее время ждать нечего, в этой войне победят красные. Он не стал ждать, перешел линию фронта и как видишь здесь.

— Ты знал, что он сочувствует белым и никому не сказал? — аж задохнулась от возмущения Ирина.

— А кому я должен был сказать? — спросил я. — В ЧеКа донести? Каждый человек имеет право высказать свое мнение. Вовсе не обязательно за это хватать и сажать в тюрьму.

— Так он же теперь будет воевать против нас! — щеки Ирины пылали румянцем. — Ты что, не понимаешь? Под его пулями будут гибнуть наши товарищи.

— Плетью, обуха не перешибешь, — сказал я, — вряд ли его появление в Белой армии как-то изменит ход истории…

— Ну, знаешь… — Ирина не могла найти слов от возмущения.

— Успокойся, — взял я ее за руку, — разговор в таком тоне привлекает к нам ненужное внимание. Сделай глубокий вдох, выдох и разговаривай нормально.

— Хорошо, — Ирина надолго замолчала, потом сказала:

— Странные у тебя взгляды. С такими взглядами тебе самое место в Белой армии. Почему ты тогда помогаешь нам?

— Просто так. Потому что ты мне нравишься, — ответил я, — да и вообще, есть в Красной армии, что-то такое… честное. Мне пока трудно сформулировать. Люди, которых я там встретил, они искренне верят, что построят новое справедливое общество. Может быть их вера и наивна, но она идет от души.

Ирина ничего не ответила, но ее щеки пылали румянцем.

Мы прошли до старинного храма Иоанна Предтечи. Вошли внутрь. Там шла вечерняя служба. Купили в свечной лавке свечи, написали поминальные записки для завтрашней литургии. Храм был полон народа, к подсвечникам было не подойти. Попросили крайних передать свечи вперед с наказом куда именно их поставить. Постояли еще немного и вышли из храма.

Дошли до ближайшего сквера, сели на скамейку и Ира, приблизившись ко мне лицом зашептала на ухо, что я должен сделать в следующий раз, чтобы вызвать ее на встречу. В этот раз меня она провожать не стала, да и я ее. Расстались довольно холодно. Я лишь легонько коснулась ее щеки губами при прощании.

На следующий день рано утром сотню подняли по тревоге и в полном вооружении мы поскакали куда-то за пределы Царицына. Через несколько часов выяснилось, что генерал Шкуро начал свое наступление на Воронеж. А сотню дяди Андрея придали наступающим казакам в качестве вспомогательного подразделения.

На второй день мы были где-то в окрестностях Воронежа. Перекрыли одну из дорог, поставили рогатки и стали ждать. Со стороны Воронежа тянулись крестьянские телеги, крестьяне возвращались с базара. Казаки их досматривали и отпускали дальше. Был приказ, крестьянам препятствий не чинить.

Молодые женщины и девушки на телегах строили белоказакам глазки, весело смеялись над их нехитрыми шутками. Вольностей никто не допускал. Так, невинный флирт, поднимающий настроение всех, кто в нем участвовал. У сотника не забалуешь, казаки это хорошо знали.