Пираты Тагоры

– Выкинь эту мерзость, – посоветовал Эспада. – Здесь не только стволы имеются, но и консервы.

Облом отшвырнул от себя крыслана, на которого тут же накинулись его вечно голодные собратья, и шлепнул себя по ляжкам.

– И консервы! – проговорил он. – Может, и красненькая припасена?

– Это вряд ли, – не без злорадства откликнулся Эспада. – И вообще, пока не достигнем заданного квадрата, объявляется сухой закон.

– Напугал, – фыркнул главарь береговых бандитов. – Чего не попоститься, коли выжрать нечего, – рассудил он и добавил с надеждой: – А махры там нет, часом?

– И махры нет, – отозвался Эспада. – Это контейнер со снаряжением для полярной экспедиции, – пояснил он. – А ученым такие пороки не свойственны.

Облом пробурчал: знаем, дескать, мы этих ученых – но спорить не стал.

Эспада опустил карабин прикладом к ноге, оглядел мародеров, уцелевших после взрыва Ц-613, островитян и женщин-чучуни, которые лишились своих носителей и теперь испуганно жались друг к дружке, справедливо не ожидая от толпы грязных оборванных мужиков ничего хорошего. Одноглазый Волк и мичман Маар поняли, что наступает решающий момент, поэтому бочком-бочком протиснулись поближе к агенту Сааду и встали у него за спиной, как бы невзначай положив руки на рукояти кортиков и пистолетов.

– Слушайте внимательно! – начал Эспада. – Меня зовут Васку Саад. Я офицер контрразведки Свободного Отечества. В Землях

Крайних выполняю специальную миссию. Я знаю, нас свел вместе случай. В других обстоятельствах мы были бы смертельными врагами, но сейчас выбор у нас невелик. Вернее – у вас невелик. Либо вы присоединяетесь ко мне, а значит, получаете теплую одежду, оружие и продовольствие, либо не присоединяетесь и, следовательно, не получаете ничего. Пытаться отнять снаряжение силой не советую. Во-первых, скорее всего, вы получите только пулю, а во-вторых, без меня вы не сможете применить это снаряжение правильно. Кто со мною, становитесь в строй, кто против меня, уносите ноги, потому что мне не нужны крысланы в арьергарде. Мои люди получат приказ стрелять на поражение в каждого, кто будет маячить в пределах видимости.

Он повторил то же самое, но в более сжатом виде на наречии Внешнего Круга и еще более коротко – на языке чучуни, благо успел привесить к уху универсальный лингвотранслятор, изготовленный умельцами КОМКОНа. Последние слова «агента Саада» еще звенели в стылом воздухе, когда по правую руку от него начал расти неровный строй «добровольцев».

Поздняя приполярная весна горазда на сюрпризы. Только что пригревал Мировой Свет, так что приходилось откидывать на спину капюшон и до пупа расстегивать молнию комбинезона, как вдруг с закраин выгнутого горизонта скатывались мохнатые стада туч, поднимался ледяной ветер и начиналась метель.

Глядя на согбенные фигуры своих попутчиков, Эспада в который раз мысленно поблагодарил экипаж исчезнувшей «Тасмании» за то, что они «потеряли» на Саракше целый контейнер со снаряжением. Конечно же, все эти люди в одинаковых комбинезонах и унтах, со стороны так похожие на ушедших в небытие Следопытов, не были ему особенно нужны, но Эспада взял на себя эту обузу, потому что понимал: стоит им остаться без него, как все эти островитяне, мародеры, чу-чуни, мутанты начнут рвать друг друга в клочья – из-за заплесневелого сухаря, драной портянки, ради утоления похоти. Искусно наложенная психомаска уроженца столичных трущоб слетела с эмиссара СГБ, как шелуха с орехового ядрышка. И Диего Эспада вынужден был стать самим собой: землянином, коммунаром, для которого жизнь и благополучие человеческих существ – высший закон.

«Надо будет потребовать от старины Грегори, чтобы получше прилаживал свои психомаски, – думал Эспада, на ходу стирая с лица творожистую корку из замерзающего снега. – Иначе все эти грядущие прогрессоры – мышцы, маска, челюсть, – которых он обещает выпекать, будто алапайчики, окажутся ни на что негодными, когда вдруг обнаружат свою мягкотелую сущность прямо посреди очередной выгребной ямы…»